Дозорные будни

[Кыш Бабай]

Дорогие друзья! В преддверии Нового Года, что бы не скучали в паузах между боями решил вас развлечь небольшим вымышленным приключением. Все события случайны, все персонажи дали свое согласие на использование их игрового имени.
Пишу первый раз. Судить не надо - можно оставить свое впечатление в коментарии. Да да есть ошибки и т.д

Поэтому - наливаем чаёчек, берем печенюшечки..... и поехали.


Кожа кресла была не просто мягкой. Она была воспоминанием. Прохладная, чуть потёртая на подлокотниках, она с бархатным шипением хранила форму ее спины — не его. Четырнадцать дней, в течение которых этот кабинет, этот стол, эта власть были его.
Кабинет поражал роскошью и уверенной силой. Свет от магических светильников тонул в тёмной зернистости дубовых панелей, высвечивая золотые обрезы фолиантов на полках. Воздух пах дорогими и едва уловимыми духами, а следы сильных заклинаний намертво впечатались в стены, создавая непроницаемый магический барьер. Креол позволил себе на минуту — всего одну сладкую, украденную минуту — просто сидеть. Закрыть глаза. Слушать тишину, которая была не отсутствием звука, а густым, вязким покровом из отсроченных решений и не подписанных приказов.
«Вот это да, — мысленно выдохнул он. — Целых две недели…»
Он покосился на кипу папок на краю стола — «Усиление патрулей в праздник. Сводка по аномалии Павелецкой. Запрос оперативников на снабжение. Инвентаризация склада. Иск в инквизицию о правонарушениях». Бумажная гора, холодная и безразличная, но он твёрдо знал: оно того стоило. Каждая подпись, каждая резолюция «Одобрить» или «Отказать» была маленьким щелчком механизма власти.
Со звуком, слишком громким в этой тишине, он открыл «Henri IV Dudognon» редкий, столетней выдержки. Лёгким движением указательного пальца прогрел стакан вифлеемским огнем, что бы, напиток раскрылся полностью. Первый глоток. Дорого. Неприлично дорого для его зарплаты.
Он откинулся, и кресло с благородным скрипом приняло его вес. «Власть, — липкой, восторженной мыслью проползло у него в голове. — Вот она, настоящая. Не беготня по помойкам мира в поисках контрабанды артефактов, а вот это. Тишина. Решения. Пусть и на две недели».
Коммуникатор на столе загорелся немым алым светом. Лампочка пульсировала, как раздражённая вена. Креол нахмурился. Уже?
— Да, — его голос в тишине прозвучал властно, и это приятно кольнуло.
— Господин Креол Разрушителевич, тут курьер с ИноПочты. Говорит, из категории «Весьма срочно — не ждёт».
Голос дежурного с КПП был похож на скрип не смазанной двери.
— Хорошо, пропусти.
— Ну, — поднял он мысленный тост самому себе, — как говорится, э-это самое… за… могущество! — Креол с наслаждением допивал коньяк из стакана, почувствовав, как тепло разливается по жилам, отбрасывая будничную усталость.
Стук в дверь был тихим, почти вежливым. Не дожидаясь ответа, курьер вошёл и быстро направился к столу. В руках у него был конверт.
— Господин Креол. С личным приоритетом и подтверждением получения, — голос курьера был бесстрастным, взгляд пустым, как у манекена.
Маг поднял брови от удивления - Голем?
— Пф-ф-ф… — воздух с шипом вырвался из его лёгких.
Голем сделал шаг вперёд, положил конверт на стол рядом с папками и растворился....
— От Шефа. Значит, «командировка по поиску Иного» идёт полным ходом. А это…
Вскрыв конверт, он достал содержимое — открытка.
Обычная, бумажная, потёртая на углах, как будто её везли в кармане куртки. На ней — кричаще-яркое, до безвкусицы, изображение пляжа. Лазурное море, белый песок. И девушка. Девушка с загадочной полуулыбкой, поднимающая бокал с коктейлем в сторону зрителя. В углу — штамп поздравления.
— Это же просто поздравление… — пробормотал он, пытаясь отогнать нарастающую панику. — Просто… поздравления с повышением. Наверное.
Он сделал паузу, собрался с духом и мысленной командой перевернул открытку.
— Бессмыслица. Набор каких-то цифр, и всё?.. — Он посмотрел сквозь сумрак, но это была просто открытка. — Ох, мало мне работы, так ещё теперь и шарады разгадывать? — Он грустно посмотрел на бутылку коньяка. — М-да, ночь будет долгой.

[Кыш Бабай]

Воздух в зале прилёта был густым и пропитанным ожиданием. Он стоял, сжимая в потной ладони стебли мимоз, и вглядывался в распахивающиеся двери. И вот — она. Загорелая, улыбка до ушей, легкая, как будто и не десять часов в самолете провела.
— Привет! — он шагнул навстречу, протягивая цветы. — Как отдохнула? Здорово загорела!
Она взяла букет, и её пальцы на мгновение коснулись его руки.
— О, в этот раз было вообще нечто фантастическое! — её глаза искрились, словно вобравшие в себя частичку южного солнца. — Представляешь, со мной начали твориться самые настоящие чудеса!
— Какие же? — он подхватил её чемодан, и они медленно пошли по бесконечному коридору к выходу, растворяясь в толпе.
— Я что ни пожелаю, что ни попрошу у человека — он всё выполняет. Словно по волшебству.
Он нахмурился, замедлив шаг.
— Какого человека?
— Да любого, встречного-поперечного! — она рассмеялась, взмахивая рукой, словно отгоняя его сомнения. — Вот, например, в самолёте мне вдруг страшно захотелось сидеть у окна. Подозвала стюардессу, так та, без лишних слов, уговорила какого-то дяденьку поменяться со мной местами. Или в отеле...
На улице машины подъезжали одна за другой, они сели к угрюмому водителю нерусской внешности в старенькой иномарке. Тот оценивающе окинул их взглядом, будто сразу взвешивая, сколько можно содрать с этих наивных «ребятишек».
— Вам куда? — буркнул таксист, даже не повернув головы.
— На Воздвиженку, пожалуйста, — ответил девушка, усаживаясь на заднее сиденье.
И тут с водителем произошла разительная перемена. Его скулы расправились, взгляд стал почтительным и дружелюбным.
— Как прикажете.
Машина тронулась с такой неестественной плавностью, будто везла хрустальный груз. Таксист не проронил ни слова до самого конца пути, лишь украдкой поглядывал в зеркало заднего вида на девушку, вцепившись в баранку белыми от напряжения пальцами.
Подъехав к дому, парень полез за кошельком.
— Сколько с нас?
Таксист молча покачал головой, резко захлопнул дверцу и рванул с места, словно чёрт был у него на хвосте.
— Это... что это было? — парень недоверчиво смотрел всему удаляющейся машине.
— Вот об этом я тебе и говорю! — воскликнула девушка, и в её глазах плескалось возбуждение. — А ты мне не верил! Думал, я шучу!
Парень задумался, и лицо его стало серьёзным. Они поднимались по лестнице, и он чувствовал, как в голове складывается безумный план.
— Знаешь... — начал он, запирая дверь квартиры. — У меня тут проблема. Финансовая. И кажется, только ты можешь помочь мне её решить.
— Опять влип? — она сняла куртку, взгляд стал строгим. — Говори, сколько на этот раз? У меня есть заначка, так уж и быть, одолжу родному брату.
— Не хватит, — он с силой провёл рукой по волосам. — Я проиграл много. Очень много.
Она с отчаянием закрыла лицо ладонями и опустилась на стул. Воздух в комнате стал густым от тяжёлых мыслей. Где взять? У кого занять? Часы на стене неумолимо отсчитывали секунды.
Он разливал по кружкам горячий чай, и его взгляд упал на стену. Там, среди прочих сувениров, висели две маски — страшные и прекрасные, привезённые ею из Венеции.
— А может... — тихо начала она, следуя за его взглядом. — Может, ограбим банк?
Он поперхнулся чаем.
— Ну, как в кино! — она вскочила и подошла к стене. — Наденем маски, чтобы нас не узнали. Войдём, возьмём ровно столько, сколько тебе нужно, и исчезнем. Быстро и чисто.
— А оружие? — спросил он, уже вовлекаясь в этот безумный поток. — Без ствола никто и копейки не отдаст.
— Ты же не будешь ни в кого стрелять?!
— Конечно, нет! Это просто... для антуража. Чтобы боялись.
— Хм... — она задумалась. — Есть дедовское ружьё, охотничье. Но оно бутафорское, давно списано.
Брат подошёл к стене и смерил взглядом деревянные лики.
— Что ж... План, как ни крути, есть. Я тогда возьму вот эту, — он ткнул пальцем в маску с застывшей, неестественной улыбкой.
— «Гримаса Жизни»... — прошептала она.
— А тебе достанется вон та, — он кивнул на вторую маску, чьё лицо было искажено безмолвным криком. — Страшная. Тебя точно никто не узнает.
— «Улыбка Смерти»... — она грустно кивнула, снимая её со стены. В голове пронеслись мысли: за что ей такие испытания?

В банке всё прошло с пугающей, идеальной лёгкостью. Её тихий, уверенный голос, её просьбы, звучавшие как приказы, парализовали волю служащих. Ни тревоги, ни паники. Они вышли на залитую солнцем улицу с сумкой, набитой пачками купюр, и растворились в толпе у станции метро.
— Обалдеть! — парень не мог сдержать ликования, его трясло от адреналина. — Получилось! Получилось!
— У меня мурашки, — её собственные руки дрожали. Было до жути страшно и в то же время пьяняще-хорошо.
Но денег в первой кассе хватило лишь на половину долга. А значит, пришлось идти на ещё один банк. И ещё. В течение недели они обрушивались, как тихий ураган, на отделения по всему городу, действуя чётко и быстро — войти, попросить, получить, исчезнуть.
— Из-за этих чёртовых электронных денег, бумажных в кассах совсем не осталось, — ворчал он, пересчитывая пачки в своей комнате. Но ворчал весело — долг был почти покрыт, свобода была так близка.
Расплатившись наконец со всеми долгами, он почувствовал невероятное облегчение. Они шли по тёмной улице, и он смеялся, запрокинув голову к ночному небу, а она молчала, предчувствуя беду.
Из чёрного провала подворотни вышел высокий мужчина в длинном плаще. Его фигура казалась вырезанной из самой ночи.
— Ночной дозор! — прозвучал голос, холодный и безвоздушный, как космос. — Всем выйти из сумрака!
Парень замер, не в силах пошевелиться. Пучок ослепительно-белого света, не отбрасывающий теней, ударил ему в лицо. Он не успел вскрикнуть — только почувствовал, как тело становится ватным, а земля уходит из-под ног. Последнее, что он увидел, прежде чем сознание поглотила тьма, — это зеркальное звездное небо.

[Кыш Бабай]

Пространство в центре кабинета содрогнулось, как воздух над раскалённым асфальтом, и разверзлось всполохом сизого света. Креол, исполняющий обязаности главы Дневного Дозора, инстинктивно махнул рукой. Полупустая бутылка с золотистой жидкостью на его столе замерцала и стала похожа на безобидную минералку. Иллюзия легла легко, словно второй слой лака на дорогом красном дереве.
Из разрыва реальности виднелась мужская фигура. Каштановые волосы, короткой стрижки, резкие черты лица, скулы, будто высеченные из льда. В его руке был лист бумаги, от которого исходил лёгкий фосфоресцирующий шум — верный признак официальной магии. Он не стал тратить время — сделал шаг сквозь ещё не схлопнувшийся портал прямо к массивному столу и шлёпнул ладонью по полированной поверхности. Звук был сухим и громким, как выстрел.
— Какого Одина ты себе позволяешь?! — взорвался Креол, откидываясь в кресле из мягкой кожи. - Тут между прочим, защитные заклинания!
— Эти сферки мне не помеха, — голос Пламбира, ведьмака Дневного Дозора, был ровным и холодным, как сталь в мороз. — Времени на любезности нет. Ты знаешь, что это? — Он ткнул пальцем в лист, где красовалась сургучная синяя печать с совой — символом Ночного Дозора.
— Эммм… — Креол прищурился, делая вид, что вглядывается.
— Это не повестка на обед. Это протест, который я получил от инквизиции!
— И что?! — темный маг развёл руками в театральном жесте отчаяния. — По регламенту у нас есть сутки! Не паникуй, утром голова светлее будет, подумаем.
— Твоя голова сейчас будет валяться в корзине, если не включишь её! — Пламбир перевернул лист и тыкнул в дату. — Посмотри! Документ составлен вчера, но в реестр внесён и передан нам только сейчас! Кто-то искусственно сжёг время. У нас не сутки, а пара часов, чтобы найти этого потенциального и взять под защиту, пока его не прибрали к рукам Светлые. Или ты думаешь, это просто бюрократическая ошибка? Это ловко спланированная провокация!
— И что? — Креол устало потер переносицу. — У тебя есть его аура? Хоть шлейф, хоть ниточка?
— Нет.
— Ну, тогда жаль этого бедолагу, — маг снова развёл руками, и в этом жесте была вся безысходность городской системы. — Без ауры в этом городе-муравейнике…
Пламбир не стал слушать. Он глубоко, со свистом вдохнул, потянулся к тому самому стакану, что стоял рядом с «минералкой», и залпом выпил. Глоток был долгим и осмысленным.
— Иллюзия, Креол, — произнёс он, ставя стакан на стол с тихим стуком, — многое может скрыть. Цвет, форму, даже тактильные ощущения. Но запах… Запах старого коньяка она не перебивает. Зря старался. Хороший, кстати… дубовые нотки.— Он помедлил, смотря магу прямо в глаза. — Дай мне хоть пару оперативников и я попробую его найти.
— Не могу, — Креол опустил взгляд на свои идеально чистые ногти. — Приказ свыше. Все свободные силы брошены на усиление патрулей. Новый год на носу, праздник набирает обороты. Эмоциональный фон зашкаливает, провокации на каждом углу, нарушения маскировки сплошь и рядом. Дозор пуст. Все на улицах.
Пламбир развернулся к двери и хотел было уже уйти. Голос его упал на пол-тона ниже, став почти интимно-опасным.
— А кто остался в резерве?
Лицо Креола, обычно цвета слоновой кости, стало абсолютно белым, как мел. Он забыл. Намеренно вытеснил из памяти, спрятал в самый дальний угол сознания за семью печатями.
— Никого. Там. Нет, — отчеканил он, и каждый звук дался ему усилием воли.
— Выпускай его.
— Ты с ума сошел?! — Креол вцепился в подлокотники кресла так, что кожа затрещала, а его собственные костяшки побелели. — Ты знаешь, сколько сил, крови и политических усилий мне стоило вырвать его из лап инквизиции?! Они требовали развоплощения! А статьи, которые на него повесили… «Бесчинства при полной луне», «Причинение телесных повреждений магической природой», «Несанкционированный сдвиг линии вероятности», «Незаконое применение великих артефактов "»… Мы чудом замяли дело и надеюсь оно потеряется в "Архиве Инквизиции"! Он не боец, он стихийное бедствие на двух ногах!
— …Под мою личную ответственность, — сказал Пламбир.
— На хоть копию с деталями дела ознакомься, — маг нехотя полез в ящик стола, достал папку и положил открыв перед ведьмаком.
Пламбир вглядом пробежался по открытой странице.
— Я все сказал.
На его лице не дрогнула ни одна мышца. Казалось, оно было вырезано из вечного льда. Он вышел, не хлопнув дверью. Она закрылась с тихим, но окончательным щелчком.
В тишине кабинета Креол сидел несколько секунд, глядя в пустоту. Потом его рука резко метнулась вперед и смахнула на пол аккуратную стопку документов. Бумаги взмыли белой метелью.
— ПРОКЛЯНУ! — его крик был полон бессильной ярости. Он повалился в кресло, закрыл глаза и понял, что теперь он лишь наблюдатель. Наблюдатель надвигающегося урагана.
Лестница в подвал была узкой, крутой и поглощала весь свет. Пламбир спускался медленно, ощущая каждую ступеньку под ногой. Выключатель на стене не отзывался — только сухое, бесполезное щелканье. Воздух становился тяжелее, гуще. И запах… Резкий, животный, густой запах псины, перегара, старого пота и чего-то ещё — острого, металлического, дикого.
Подвал был царством полумрака и хаоса. В косых лучах света из вентиляционной решётки плясала пыль. Пол был усеян осколками бутылок, смятыми пачками от чипсов, контейнерами от еды с застывшими остатками. У громадного, видавшего виды кожанного кресла, явно списанного из какого-нибудь богатого кабинета, стояла гора пепла в самодельной пепельнице из жестяной банки, валялся игровой контроллер, несколько потрёпанных книг в ярких обложках. На стене висел огромный телевизор, чёрный и безмолвный.
А на диване, свернувшись калачиком, спал оборотень.
Он храпел, и это был не мирный звук, а низкое, булькающее рычание глубоко в груди. Жалкое зрелище павшего воина.
— Подъём, боец, — голос Пламбира прозвучал в гробовой тишине как удар хлыста. — Каникулы окончены. Пора отрабатывать довольствие.
Он пнул ближайшую бутылку. Та с противным звоном покатилась по бетону, оставляя за собой влажный след.
Оборотень сморщил нос, буркнул что-то невнятное и зарылся мордой в протёртую кожу дивана.
— Ммм… ещё… пять минуточек, мама… хррррр… — и снова погрузился в тяжёлое забытьё.
Пламбир вздохнул. Он мысленно начертил в воздухе быстрый знак. Легкое золотистое сияние — заклинание ускоренного метаболизма и отрезвления — окутало спящую фигуру. Но для верности, для быстрого запуска системы организма, ведьмак щёлкнул пальцами. Между большим и указательным вспыхнула крошечная, ярко-синяя искра. Она со свистом рванула в сторону дивана и ударила оборотня по голой пятке.
Эффект был мгновенным и сокрушительным.
— АААААААРРРГХХХ! — Рёв потряс стены подвала. Существо на диване не просто проснулось — оно взорвалось в движение. Диван был разорван в клочья стальными когтями, которые выросли из распухших пальцев за долю секунды. Оборотень вскочил, пригнувшись, готовый к прыжку. Его глаза, всего секунду назад мутные, теперь пылали яростью, налитые кровью. Ноздри раздувались, втягивая воздух, анализируя угрозу. Каждая мышца на его огромном теле была напряжена до предела, шерсть встала дыбом.
— Я… СКАЗАЛ… ЕЩЁ... ПЯТЬ.... МИНУТОЧЕК! — ревело чудовище тяжело дыша, и его горячее, перегарное дыхание опалило лицо Пламбира.
Вот оно, холодно констатировал про себя ведьмак. Первородная ярость. Не слепая злоба, а холодная, ясная жажда уничтожения. Идеальный инструмент для предстоящей работы. Он лишь слегка отвернулся, избегая прямого потока воздуха.
— У тебя две минуты, — произнёс Пламбир, и в его голосе не было ни страха, ни раздражения. — Нас ждёт работа.
Магия делала своё дело. Кровавый туман в глазах зверя рассеивался, мышцы перестали дёргаться в судорогах пробуждения, втягивая заряды энергии. Ярость не ушла, но обрела фокус. И тогда оборотень засмеялся. Это был низкий, грудной, совершенно нечеловеческий хохот, который отдавался эхом в подвале, звуча как предвестник бури.
— А-ха-ха-ха-ха! — он выпрямился во весь свой двухметровый рост, и в маленьком помещении сразу стало еще теснее. — Совсем все плохо, да, ледяной?
Пламбир молча кивнул.
— Люблю эту работу!
Обнажив, свои стальные зубы в хищный оскал оборотень двинулся к огромному, похожему на сейф, металлическому шкафу в углу. Он ударил по нему костяшками кулака — раз, два. Замки щёлкнули, дверь отворилась сама. Началась быстрая, отточенная годами практика процедуры облачения.
Тяжёлый плитник из чёрной кевларовой ткани, на спине которого алела аббревиатура «ОБР». Разгрузочный жилет с десятками карманов. Наручи из тусклого металла, покрытые рунической вязью. Бронепластины, которые он вставлял в пазы на груди и спине с глухими щелчками.
На голову нацепил гарнитуру с микрофоном. Из недр шкафа появился дробовик — не полицейский, а что-то более массивное, с прицельной планкой и широким дулом. Чик-чик-чик — быстрые, уверенные движения, и шесть красных цилиндров скрылись в ячейке патроноприемника.
Пламбир, наблюдавший из тени, отметил про себя: каждый элемент экипировки был не просто вещью. Наручи мерцали ярким зарядом подавления магии огня, на бронепластинах были вытравлены обережные контуры универсальной защиты, а патроны… явно были заряжаны боевой магией из свитков Мерлина. Всё было зачаровано или переработано из артефактов. Это был не просто солдат. Это была ходячая тактическая единица.
Минута тридцать. Оборотень развернулся к нему. В его позе не было ни спешки, ни нервозности. Только полная, хищная готовность.
— Цель? — голос был хриплым, но чётким.
Ведьмак протянул тот самый лист протеста.
— Только это.
Оборотень взял бумагу, его влажный, чёрный нос задрожал, втягивая невидимые частицы. Он считывал ауру, энергетический отпечаток.
— Гр-р-х… Болтовни не люблю, — просипел он. — Открывай канал. Мысли в студию.
Пламбир, давно научившийся различать буйную, колючую ауру оборотней, мысленно приоткрыл защиту. И сразу же в его сознание хлынул поток образов. Не конкретных картинок, а чего-то большего: ощущение света, чистого, почти болезненного, след, оставленный в реальности тем, кто составлял документ. Чиновник? Клерк? Маг-канцелярист? След был ясным, как белая нить на чёрном бархате. Ну это уже что то, чем вообще ничего.
Интересно, подумал Пламбир, отсекая второстепенные ощущения. Магия зверей… Учёные бьются над ней десятилетиями. Как они видят то, что для других — лишь метафизическая абстракция? Для них нет "света" и "тьмы". Для них есть лишь оттенки серого мира, своя энергетическая аура…
Они вышли во двор, залитый жёлтым светом уличных фонарей. Их ждал невзрачный серый грузовичок с потускневшей надписью «ОМОН» на боку. Оборотень за рулём, Пламбир на пассажирском сиденье. Двигатель взревел, и машина рванула в ночь, растворяясь в потоке машин. Но их движение было иным — водитель не просто смотрел на дорогу. Его взгляд, острый и расфокусированный одновременно, скользил сквозь реальность, видя призрачные линии вероятности, выбирая путь, где зелёный свет будет гореть дольше, где не будет внезапных пешеходов, где поток сам расступится перед ними.
А в кабинете Креола воцарилась могильная тишина. Он сидел в своём кресле, уставясь в идеально пустую, стену напротив. Мысли его кружились в предсказуемом вихре: отчётность, объяснительные, гнев начальства. Он даже мысленно прикидывал, под каким углом будет лучше смотреться его чучело в музее провальных глав дозора — в полный рост или в драматическом полуобороте?
Его спас от мрачных фантазий резкий треск мобильного телефона.
— Да, — его голос прозвучал устало.
— Креол Разрушителевич, это патруль №7. Мы, как и договаривались, подарки на корпоратив прикупили. Всё равно маршрут проходил мимо Торгового ряда. Возвращаемся. Нужно что-то ещё захватить?
Маг на мгновение замер, потом его ум заработал с холодной, отточенной скоростью.
— Вы где сейчас?
— Э-э, на Манежной, у памятника. До офиса минут десять.
— Отменить, — быстро сказал Креол. — Покупки оставьте там, где есть, зафиксируйте точку. Сейчас вас заберут. Вам из боевого комплекта что-то требуется?
В трубке повисло лёгкое, растерянное молчание.
— Эммм… Ситуация серьёзная?
— Не знаю. Думаю, обойдётся. Но будьте наготове.
— Поняли. Ждём указаний.

[Кыш Бабай]

Воздух в кафетерии был густ от запаха жареных круассанов и горьковатой арабики. Ведун откинулся на спинку стула, попивая кокосовый раф, слишком сладкий для такого утра. Его пальцы скользили по экрану смартфона, механически перелистывая утреннюю сводку в мессенджере — свод сухих, бесцветных фактов. Пять нарушений третьей категории в районе МГУ. Аномальная точка в районе Павелецкой. Двое потенциальных Иных, зафиксированных в метро «Белорусская»...
Его взгляд зацепился за две знакомые тени, слившиеся в одном кадре с камеры наблюдения у входа в отделение банка. Он увеличил изображение. Да, это они. Те же самые. Уже третий раз за неделю они всплывали в разных концах Москвы, всегда рядом с мелких, магическими нарушений — реморализация, магическое внушение, кража энергии .
Он допил кофе, поставил пустой стаканчик на блюдце с лёгким стуком. Со столика убрал свои ноги в сапогах из тёмной, словно ночная река, крокодиловой кожи. Привычным движением поправил поля широкополой ковбойской шляпы, отбрасывавшей тень на серьёзное, неглупое лицо, и направился к выходу, захватив с собой еще один стаканчик с кофе. За его спиной тянулся шлейф восхищённых взглядов двух студенток за соседним столиком. Их глаза «пожирали» его — эту смесь брутальной харизмы и абсолютной, почти инопланетной уверенности. Хотелось бы ответить взаимностью, мелькнула мимолётная, почти забытая мысль, но служба зовёт. Всегда зовёт.
Дверь кафетерия захлопнулась за ним, отрезав тепло и уют. На улице его обдало прохладой, от которой по коже пробежали мурашки. Он остановился, вглядываясь. Трава на газоне у тротуара была ярко-зелёной, сочной, по-летнему наглой. Но на календаре стоял декабрь, а в воздухе витал холодок, больше подходящий для сентября. Ведун нахмурился, ощущая лёгкий диссонанс — сбой в музыке города. Вот они, нарушители, — подумал он беззлобно, но с усталой досадой. Кто-то из соседнего квартала, наверное, решил продлить себе лето. Разогнал тучи, подкрутил температуру. Эгоист. А нам потом разгребать последствия. И ведь руку, скорее всего, тёмные приложили — только они так любят точечные, удобные им изменения. Но попробуй докажи.
Он постоял на углу, рассматривая варианты линии вероятности. Пешком — сорок минут. Вызвать такси — потеря времени на ожидание. Открыть портал? Энергозатратно и шумно. Выбор сделал за него тяжёлый, урчащий тролейбус плавно подкативший к остановке.
—Ну что ж, решено — ведун шагнул в салон.
Троллейбус был почти пуст. Тёплый, чуть спёртый воздух пах озоном и старой обивкой. Он занял место у окна, прислонил лоб к прохладному стеклу. И город за окном, вдруг сплыл, растворился. Его сменил другой город — яркий, солнечный, из детства. Внезапно, с такой силой, что перехватило дыхание, нахлынули воспоминания: он, семилетний, с восторгом бежит от кондукторши, пряча в кармане деньги, чтобы купить на сэкономленные эскимо «Лакомка». Смех пацанов со двора, грохот заборной сетки от попадания мяча, чувство абсолютной, беспечной свободы...
«Конечная», — раздался механический голос. Ведун вздрогнул, оторвавшись от стекла. Мысли мгновенно переключились. Вот дела.
Район Сокола, куда он направлялся, в последнее время был тихим, почти сонным. Никаких хулиганских выходок молодых необученных Иных, никаких мистических граффити, вспыхивающих по ночам. Абсолютный порядок. Такой порядок, от которого у него, старого волка, начинали чесаться ладони. Слишком тихо. Слишком мирно.
В сером, невзрачном офисном здании, которое для непосвящённых было «НИИ Телекоммуникаций», его первым пунктом стал дата-центр. Комната, погружённая в синеватый полумрак, гудела тихим голосом серверов. На огромных экранах лились потоки данных с тысяч камер по всему городу.
— По моему делу как? — спросил ведун, подходя к молодому аналитику за монитором.
Тот вздрогнул, не отрываясь.
— Всё чисто. Камеры фиксируют цели по всему маршруту. Паттерн поведения подтверждается. Они живут скромно, почти аскетично.
— Хорошо. Группы на местах? Прикрытие?
— Четыре группы. Под видом рабочих МОЭКа меняют опоры и роют траншеи. Все наготове.
— Продолжайте наблюдение.
Одобрительно хлопнув парня по плечу ведун вышел и направился вверх по лестнице. Лифтами здесь не пользовались — слишком предсказуемо.
Его начальница, ведунья Куин, говорила по телефону, когда он вошёл, тихо прикрыв за собой дверь.
— Ты понял, что нужно делать? Все, не могу говорить, держи меня в курсе.
Её голос был сладким, как сироп, но в глазах стояла сталь. Ведун бесшумно «приземлился» в кожаное кресло для посетителей, уставившись в потолок.
Она положила трубку, громко, с раздражением выдохнув воздух.
— Контроль, контроль и ещё раз контроль! Ничего без меня не могут.
— Работа у тебя такая, — пожал плечами ведун. — Ты — Воплощение света.
— О, а это для меня? — Куин с надеждой потянулась к бумажному стаканчику.
— Прости. Твой я уже выпил, — он беззастенчиво улыбнулся, протягивая ей стаканчик напитком.
— Ха-ха, очень смешно, — она фыркнула, но взяла предложенное. Отпив глоток горячего кофе с тающим ванильным мороженым, она устремила на него пронзительный взгляд. — Так, Флэш. Докладывай. Или мне из тебя информацию клещами вытаскивать?
Он откинулся на спинку кресла.
— Сегодня третий эпизод. Аналитики вычислили логово. Периметр оцеплен. Ждём команды на захват.
— И?
— Женщина. Лет сорока. Потенциальная Иная, предварительная оценка — второй, максимум первый уровень. Мужчина — её спутник. Человек. Способностей не зафиксировано.
— И? — в её голосе зазвенело нетерпение.
— Слушай, Куин, давай начистоту, — Флэш наклонился вперёд. — Зачем такая суета вокруг потенциальной Иной, едва вышедшей из пелёнок? Мы что, детский сад устраиваем?
— А вот и нет, — она допила кофе с таким видом, будто это был бокал хорошего виски. — Её уровень намного выше, чем ты думаешь.
— Но сканеры...
— Врут твои сканеры, — она резко подняла палец, прерывая его. — Воплощению, как ты верно заметил - виднее. Ты понимаешь, какая игра здесь идёт? Весы могут качнуться не в сторону количества, а в сторону качества.
— Вот оно что... — Флэш присвистнул. — А тёмные? Если учуют...
— Никто ничего не учует. Мы не для того столько подготовительной работы провели. Столько ищеек выкосили. Вот твоя задача: едешь в инквизицию, регистрируешь протест на задержание с превентивной чисткой. У тебя будет три часа с момента подачи до вступления протеста в силу. Три часа, чтобы удержать любые попытки тёмных вмешаться. После полуночи даже сама глава Дневного Дозора не сможет легально чихнуть в нашу сторону.
— Знаешь, ты хоть и светлая, но иногда пугаешь меня больше, чем все тёмные вместе взятые, — честно признался он.
— Лесть оставь при себе. Ты должен привести её сюда. Живую и невредимую.
— А если не получится? Если тёмные прижмут или она окажется крепким орешком...
Куин провела пальцами по вискам, будто пытаясь разгладить назревающую головную боль.
— Тогда ликвидируй.Всех. Любой ценой. Она не должна достаться им. Последствия будут... слишком тяжёлыми. Воспользуешься правом на магическое вмешательство вне категорий. Все разрешения уже получены юридическом. Ты чего ещё тут сидишь? Одна нога тут, другая уже должна быть в пути!
Флэш, театрально закатив глаза к потолку, поднялся.
— Уже лечу, волосы назад.
Выйдя из кабинета, он замер на мгновение в пустом коридоре, переваривая услышанное. Ликвидировать... Это слово висело в воздухе холодной гирькой. За плечами — сотни операций. Но приказ на ликвидацию потенциальной, ещё не проявившей себя Иной... Это был новый уровень серьёзности. Что в ней такого?
На пути к выходу он свернул на склад снабжения. Дверь со скрипом открылась, обнажив горы коробок, свиткоф и других полезных вещичек.
— Здарова, Едя! — крикнул Флэш, заглядывая внутрь.
Из-за стеллажа, заваленного старыми артефактами, появился круглолицый снабженец в выцветшем халате.
— Флэш, живой! Думал, тебя на том свете уже по пятницам поминают. Чем обязан?
— Слушай, кристаллы искажающие на складе остались? Дай парочку.
— Ты куда это собрался?, — Едя прищурился.
— Спецзадание. Супер-пупер-секретное. Рот на замке.
— А разрешение? — протянул снабженец, складывая руки на груди.
— Как же без него, — Флэш с деланной небрежностью сунул ему в руки смятую бумажку на получение боевого комплекта с печатью с предыдущего ареста.
Тот долго и недоверчиво её изучал, потом, тяжело вздохнув, достал из сейфа два искажающих кристалла, холодно мерцающих внутренним светом.
— На, держи. Но я всё проверю! И если что не так... ты у меня на коленки встанешь и три месяца будешь пыль с артефактов сдувать.
— Без вариантов, — Флэш стремительно исчез за дверью, пока Едя ещё что-то ворчал себе под нос.

На улице уже сгущались настоящие сумерки. Внезапно на поясе ожила рация, издав резкий шипящий звук.
— Пш-шш! Шазам-1 — Главному! Приём!
Флэш попытался нащупать устройство, но оно, как назло, зацепилось за ремень сзади. Он сделал несколько неуклюжих движений, похожих на странный танец.
— Повторяю! Шазам-1 — Главному! Срочно!
Наконец, вырвав рацию, он нажал кнопку.
— Флэш на связи. Докладывай.
— Наблюдаем четвёртый эпизод! Цели вышли из здания и направляются в сторону парка. Действия?
Он взглянул на часы. Рано. Темные не должны ничего узнать.
— Продолжать наблюдение. Без моего приказа не приближаться. Конец связи.
Путь в инквизицию пролегал через старый район Москвы. Он шёл пешком, намеренно избегая метро. Под землёй — сплошной энергетический шум, нестабильные «воронки» недавних заклятий, кривые линии вероятности, которые резали его внутреннее зрение, как ножницы. На поверхности было проще.
Главный вопрос вертелся в голове, как навязчивая мелодия: Зачем? Предположим, она сильна. Но одна Иная, даже мощная, не перевесит чаши весов в глобальном противостоянии Света и Тьмы. Москва — огромный, сложный организм, и её баланс держится на тысячах мелких соглашений. Парень? Обычный человек, их миллионы. Окружение? Ничего особенного в сводках. Так что же Куин разглядела в этой женщине, чего не видим мы?
Он так углубился в мысли, что почти автоматически поднялся по широким гранитным ступеням и очутился в вестибюле здания Инквизиции. Всё прошло буднично: приемная канцелярии, бланк, печать. Тиканье невидимых часов стало почти физически ощутимым.
Когда он вышел, ночь уже потихоньку вступала в свои права. Достав рацию, Флеш произнес:
— Шазам. Начинай.Скоро буду на месте.
Он двинулся по переулкам в сторону Арбата. Воздух был чист и звонок, а до цели — пять минут ходьбы. Впереди уже виднелся замаскированный под ремонтный забор пост его людей.В этот момент рация на поясе снова резко зашипела, на этот раз с нотой тревоги.
— Пост-5 — Главному! Срочно! Приём!
«Только не сейчас», — мелькнуло в голове.
— Флэш на связи. Говори.
— Наблюдаю транспорт! Чёрный грузовик «Урал», опознавательные знаки Дневного Дозора! Дистанция — пять километров, направляется в нашу сторону! Время прибытия через пять-семь минут!
Дьявол! Как они вышли на след так быстро.
— Всем постам! Готовить заслон! Выкатывайте «ежи»! Никого не пропускать!
— Принято!
Флэш рванул с места. Он мог бы создать портал, но каждая единица энергии в сумраке может стать решающим фактором в предстоящей стычке. Он бежал, и его сапоги из крокодиловой кожи, отбивали дробь по асфальту. Сердце билось ровно и сильно, не от страха, а от адреналина, от предвкушения схватки.
Он влетел в нужную подворотню, где уже разворачивалась драма. Его оперативник, Шазам, огромный детина , уже держал безвольное тело мужчины. Девушка, та самая, отчаянно вырывалась, её руки были опутаны светящимися нитями сдерживающего заклятья.
— Поднять все щиты! — рявкнул Флэш, его голос прозвучал в тишине переулка, как удар грома. — Группа — на позиции! Приготовить артефакты к бою! К нам едут «гости»!
И будто в ответ на его команду, с другого конца улицы, разрывая ночную тишину, донёсся нарастающий, звериный рёв мощного мотора. Из-за поворота, сминая мусорные баки, выкатился грузовик. Он был огромен на больших шипованных колёсах. Фары били в глаза ослепляющим светом. Кузов был помят в нескольких местах серьезными боевыми заклинаниями. На его радиаторной решётке красовался узнаваемый знак — летучая мышь, символ Дневного Дозора.
Грузовик, не сбавляя хода, нёсся прямо на них. Флэш почувствовал, как по спине пробежал холодок. Игривые мысли исчезли. Началась война.

[Кыш Бабай]

Иные, обезумев от ужаса, метнулись врассыпную, как тараканы от внезапно вспыхнувшего света. Асфальт был мокрым от недавнего дождя и отражал кровавые блики неоновой вывески. Грузовик, не свернув ни на сантиметр, пронёсся сквозь то место, где они только что стояли, и со сдавленным стоном смятого металла врезался в глухую стену дома под вывеской "Воздвиженка д.15". Звон бьющегося стекла был похож на жалобный, последний аккорд.
Флэш не побежал. Он сделал шаг — не в сторону, а вовнутрь. В сторону отброшенной тени, которая под его ногой стала вдруг густой, как смола. Он вошёл в сумрак.Мир дрогнул, цвета потускнели, звуки стали приглушёнными и ватными. И сразу ощутил давление четырёх багровых аур. Они шли медленно, неспешно, словно прогуливались по парку, а не по полю будущей битвы. Боевой маг Магбрутто, чья энергия пульсировала ровными, мощными толчками. Инкуб Куп де Грейс — его свечение было обманчиво-мягким, струящимся, но в нём таилась липкая, парализующая сладость; Оборотень— аура рваная, колючая, как щетина, с диким, неукротимым ритмом… и он. Владыка тьмы Пламбир - его аура была черной, обрамлённой багровым сиянием, которая втягивала в себя свет и надежду.Теперь понятно, как нашли так быстро.
«Вот же чёрт, — беззвучно выдохнул Флэш. — Зашли по-крупному».
— Стоять на месте! — его голос прозвучал в сумраке чётко, как удар клинка о камень. — Ночной Дозор! Дальнейшее продвижение считаю нарушением Договора и объявлением войны!
Темные замерли.
— Именем Дневного Дозора, — голос владыки был тихим, но каждое слово падало, как глыба льда, — требую передать нам потенциальную Тёмную.
— Вы опоздали, — парировал Флэш, стараясь, чтобы в его тоне звучала незыблемая уверенность. — Объект обнаружен нами первыми. Она предстанет перед Трибуналом за использование запрещённых практик против людей, организацию...
— Ты сейчас серьёзно? — Пламбир мягко перебил его. В его интонации прозвучало не раздражение, а усталое презрение, будто он объяснял что-то очевидное упрямому ребёнку. — С каких пор реморализация и глубинное внушение седьмого уровня, доступные любому зарегистрированному Иному, стали поводом для Трибунала? Она ещё не сделала Выбор. Она не Иная.

Тяни время. Эта мысль стучала в висках Флэша в такт его собственному сердцу. Ещё немного. По периметру, как призраки из тумана, начали проявляться силуэты. Его люди, сотрудники Ночного Дозора занимали позиции, сжимая тихое, невидимое кольцо. Их было больше. Намного больше.
— Она потенциальная Иная, — возразил Флэш. — А значит, наши претензии столь же законны, как и ваши.
Пламбир медленно, почти с сожалением, покачал головой.
— Законны, но станут недействительными ровно в тот момент, когда мы выведем её отсюда до истечения срока протеста. Ты знаешь правила, Флэш.
Улыбка Флэша стала шире, лишённой всякой теплоты.
— А ты попробуй, выведи.
Это не было похоже на начало битвы, скорее на срыв. Один из светлых, молодой мальчишка с перекошенным от концентрации лицом, выбросил вперёд руки. Воздух сгустился, стал тяжёлым, как свинец. «Пресс» — неагрессивное, но жёсткое заклятье сдерживания. Им часто разнимали дерущихся на улице Иных, чтобы не привлекать внимания. Сейчас оно легло на тёмных свинцовой пеленой.
— Это нарушение Договора! — крикнул Пламбир, но его голос не дрогнул. Он лишь глубже вжался в подошвы, будто врос в асфальт сумрака. Его спутники вздрогнули, согнулись под невидимой тяжестью.
Оборотень выдохнул коротко и резко.
Сорвавшись с места, рванул вперёд не прыжками, а серией стремительных, сбивающих с толку смещений — и там, где только что была его лапа, асфальт вздыбливался рваными ранами от стальных когтей. Он был перед светлым мальчишкой раньше, чем тот успел моргнуть. Удар! Но вместо хруста костей — глухой, звонкий отзвук, будто ударили в гигантский хрустальный колокол. Вокруг защитника вспыхнул призрачный, переливающийся купол.
Морда волка, искажённая яростью, прилипла к барьеру. Глаза, две красные точки, с безумным вниманием разглядывали свою цель изнутри.
— Грр-х... А кто это в домике живёт? — и стал наносить мощные удары, раз за разом пробивая невидимую броню. Хрустальная сфера треснула, и следующий удар пробил брешь. В импровизированном окошке показалась морда волка.
— Грр-х... Тук-тук. — Морда ухмыльнулась и просунула ружьё. Выстрел в сумраке был оглушительно громким. Защита не спасает от свинца, летящего изнутри. Голова светлого разлетелась, как спелый арбуз, напитывая сумрак энергией.
Инкуб и маг действовали в тише, с холодной эффективностью снайперов. Инкуб, изящно скрестив пальцы в немыслимый знак — «ВР» и дрожание воздуха вокруг следующего светлого рассеялось. Магбрутто тут же дополнил — знак сложив пальцы буквой "П" - «Пробой». Невидимая броня звонко треснула, а оборотень, уже перенесясь на новую цель, вцепился ей горло.
Тихий хруст, короткий выдох — второй огонёк в кольце светлых погас. «Пресс» ослабел.
Ответ не заставил себя ждать. Воздух прорезали снопы ослепительно-белого света, похожие на молнии — боевые артефакты. Тёмным пришлось отступить закрываясь щитами, сжимаясь вокруг Пламбира, который по-прежнему стоял недвижимо, как скала.Бой превратился в перестрелку в тумане.
— Бейте по Владыке! Не дайте ему сконцентрироваться! — орал Флэш, понимая, что это их единственный шанс.
А Пламбир… стоял. Он не атаковал. Одной рукой поддерживая сложный, многослойный барьер вокруг себя, другой — прикрывая хрупкую фигурку девушки, лежавшей на асфальте. Его лицо было непроницаемо. Он мог бы одним жестом, одним словом обратить эту улицу в стекловидную пустыню. Но он не делал этого. Не потому, что не мог. А потому, что цена была бы слишком высока.
Раздражение, холодное и острое, наконец прорезало его ледяное спокойствие. Он резко, с силой, выдергивающей душу, хлопнул в ладоши. Это не был просто хлопок. Это был удар сжатого пространства, тень расползлась в большом радиусе забирая энергию светлых выбрасывая их в реальность. Тёмные рванулись вперёд к девушке, используя момент, — и наткнулись на второй, такой же сокрушительный хлопок с противоположной стороны заставивший их остановиться.
Флэш, поднимаясь и сплёвывая горечь адреналина, хрипло рассмеялся:
— Не ты один, дружок, умеешь в такие фокусы!
Пауза повисла в воздухе, густая и липкая. Никто не хотел делать следующий шаг. Это был пат.
«К чёрту всё, — подумал Флэш, и его глаза нашли в темноте испуганный взгляд девушки. — К чёрту баланс, к чёрту Договор».
Он с яростью сорвал с шеи амулет — старый, потёртый, с потрескавшимся камнем цвета тухлой крови и сломал его.
Тишина. А потом — тихий, нарастающий звон, будто лопнула струна на гигантской арфе. Воздух зашевелился, запахло озоном, пеплом и чем-то древним, давно забытым. Пробуждалась сила, которой не должно быть здесь.
Оборотень понял первым, не стал ничего говорить, просто обернулся для вопроса. Владыка встретил его взгляд - вертикальный зрачок зверя смотрел прямо в душу, спрашивая, оценивая, принимая. Взгляд был спокоен. И в нём уже был ответ.
Без звука, без лишнего движения дитя ночи рванул вперёд. Его тело, огромное и неповоротливое на вид, вдруг обрело грацию падающей кошки. Он пересёк расстояние мгновенно, встав живым щитом между пробуждающейся бурей и своими.Он выдохнул, выплеснул, вырвал из самой глубины своего существа всю накопленную мощь, всю ярость ночи, весь холод лунных пустошей. Перед ним вырос, закристаллизовался, засверкал мириадами граней Щит. Огненный по своей природе, но рождённый из абсолютного льда. Парадокс.
Из осколков амулета вырвалось пламя, приняло форму чешуйчатого змея - дракона Фафнира, и ринулось вперёд, пожирая реальность. Оно встретило ледяной кристалл и взвыло от сопротивления непокорности. Это был не бой, не противостояние — это было уничтожение. Лёд не таял, а испарялся, сгорая в миллиардах синих вспышек.
Оборотень стоял. Рыча, низко, непрерывно, держа защиту. Он видел, как щит истончается. Он чувствовал, как уходит энергия. А потом — как уходит жизнь. Он отдавал щиту всё. Свою мощь. Свою скорость. Свои годы, свои воспоминания о былых битвах. Его серая шерсть стала белой, как снег. Яркие глаза потускнели, затянулись молочной пеленой. Но он не отступил. Не сделал ни шагу назад.
Пламя, исчерпав свою ярость, схлынуло, оставив после себя выжженную, дымящуюся пустоту в самом сумраке. Вслед за пламенем грудь пробили 2 лучика света искаженой энергии. Аура потухла - волк пал. Бездыханный. Молчаливый.

Время споткнулось. Воздух над местом его паления разорвался, как шёлк, а из разрыва вышли трое.
Инквизитор. Седая прядь, бесстрастное лицо, простой костюм, который дороже любой мантии. Слева — Глава Дневного Дозора, её лицо — маска холодной ярости. Справа — Глава Ночного, ее взгляд буравил Флэша немым укором.
Инквизитор обвёл взглядом сражение: дымящуюся воронку, трупы светлых, белую груду шерсти. Его голос был сухим, лишённым интонаций, как стук метронома.
— Именем Инквизиции. Всем выйти из сумрака. Конфликт исчерпан. Баланс, — он кивнул в сторону мёртвого волка и погибших светлых, — восстановлен. Потенциальная Иная передаётся Дневному Дозору для проведения процедуры Выбора. Претензии Ночного Дозора отклоняются. В качестве компенсации за потерю приоритета — разрешение на вмешательство первого уровня.
Его слова не обсуждались. Это был приговор. Взгляд двух Глав, полный немой, кипящей ненависти друг к другу, заставил всех бойцов, и светлых, и тёмных, поспешно раствориться.
Остались только они. Пламбир, девушка и белая тень на асфальте.
Владыка опустился на одно колено перед девушкой. Её маска треснула, открыв испуганные, но сухие глаза.
— Пойдём, Улыбка, — его голос вдруг стал очень усталым. — Ты столько шуму наделала.
Он подал ей руку, помогая подняться, но его взгляд был прикован к телу оборотня. Не к дозорному. К другу. Он понимал это сейчас с мучительной ясностью. Он подписал ему приговор в тот самый момент, когда они вышли из офиса, зная, куда и зачем идут. Зная цену, которую, возможно, придётся заплатить. И друг эту цену заплатил. Молча. Без вопроса.
Снимая жетон с личным номером " Б_1.20.33.904397" погибшего дозорного подумал, почему иные забирая хорошие эмоции людей оставляя им нейтральное бездушие считаются светлыми, а мы освобождая их от всей накопленной негативной энергии - темными...
Холодная тишина сумрака впитывала запах гари, крови и печали. Война кончилась. Одна из многих. Просто ещё одна ночь в Городе.

[Ласковая вьюга]

браво!) мне очень понравилось, жду продолжение)

[Утро 1 января]

Вышло неплохо. Давай продолжение . Можно без загадок, а то голова болит

[НашелПодЕлкой]

Как провозглашенный тобой заместитель главы ДД - в кратчайшее время подготовить продолжение этой истории )))
_________________
Решение окончательное, и обжалованию не подлежит. Приветствуем первого в Совете Двенадцати, его главу и бессменного лидера - Креола Разрушителя! (с)