Инок, Огненный Меч Света.

[Странник_17]

Пожалуйста, всем кто будет читать - отписываться. Главы буду выкидывать как Гагай- в порядке написания.

Истории из жизни Великого Иного Инока, Светлого Мага, известного как Огненный Меч Света, автора «Книги Войн» и первого патриарха Ордена «Батальон 13»

История первая.
Исповедь Рыцаря.
1
Палестинское солнце нещадно терзало путников решивших перейти пустыню. По едва протоптанной каменистой почве тянулся крохотный караван, вышедший из Руада: два мула с поклажей, два пеших путника и всадник на старой кляче. Даже из далека было ясно, что конный на лошади сидит третий или четвертый раз в жизни. Да и усадили его старую кобылу дабы не тревожить святую старость.
В растрепанных одеждах, страдая от жажды, голода и песчаных ветров покидал остатки паствы прелат Церкви Святого Апостола Петра и два его послушника.
Бежали они, потому что верили – по пятам идет смерть. Через неделю, другую смерть должна была войти в их родной город, еще через пару дней пройти по этой дороге, а через месяц встать под стенами Акры.
Имя этой смерти было известно всем – Сарацины.
Большинство жителей города, вышли на встречу новым властителям Латинского Заморья, лишь горстка рыцарей осталось в Цитадели Руада. Крайне мало, как и падре, решило уходило в Акру. Люди потеряли веру. Но священник семидесяти лет отроду, и два его ученика, которым едва перевалило за пятнадцать, как неспособные держать меч в руках шли, ибо не желали терять ни жизнь, ни крест.
На несколько десятков миль вокруг не было ни воды, ни жилья. Все, кто ушел в столицу, намного опередили старика и мальчишек, и тишину над холмами дороги нарушали лишь грифы, своим клекотом предвещая погибель странникам.
-Эмиль!- Окликнул старец одного из мальчишек - Сколько у тебя еще болтов к самострелу?
Ясноглазый парень, служивший при храме с младенчества, умел еще в совершенстве обращаться с оружием горожанина. Франк по отцу, монгол по матери, он как губка впитал лучшее от двух народов: смелость и зоркость, ум и силу. И что еще очень ценил старый священник, мальчик истово верил в Бога.
Эмиль не останавливая мула, которого вел на поводу, обшарил колчан и с веселой, лихой улыбкой доложил учителю:
-Еще тридцать штук, падре Гильом!
-Хорошо сын мой, подстрели одну из этих пернатых бестий, отродий сатаны. – Указывая в сторону сидящих на камнях грифов, прокашлял прелат – пусть хоть их радость будет не так ярка.
В то, что выживет, Гильом Руадский уже не верил. Силы покинули его, надежда спешила за ними.
Тем временем, Эмиль поклонился учителю, вложил стрелу на ложе арбалета и уже выбрал цель, как его отвлек крик второго мальчика – Амаля:
-На дороге люди!- Крещеный турок в серьез забеспокоился, их уже могли настигнуть передовые отряды эмира аль-Ашрафа.
-Все за камни, прячемся! – Прокричал со всей мочи Гильом.
Заведя животных за камни, путники легли и обнажили оружие: мальчики по арбалету, старик короткий кинжал. Под палящим солнцем ни темная ряса священника, ни белые рубашки послушников не служили надежным укрывищем от чужих глаз, но обильно присыпанные дорожной пылью они имели шанс остаться незамеченными.
Пыль над дорогой стояла столбом. Остроглазый Эмиль насчитал тридцать всадников, но не разглядел их одежды, и падре скомандовал – прячемся. Тридцать воинов – это слишком много для его скромного воинства. Отползая за камни, Гильом Руадский бросил в последний взгляд на конных воинов, но ничего так и не разглядел.
Боясь даже чихнуть, служители Божьи, укрылись за валуном, за которым стояла Старая Берта – кобыла прелата.
Конский топот становился все ближе и ближе, стуча прямо по сердцу ледяными подковами страха. Старый священник даже удивился, сколько еще по Божьему умыслу, припасено в нем воды на пот, на холодный пот…
Когда, по разумению святого отца, всадники поравнялись с их схоронкой, последовал крик на чистом франком языке «Стой!». У Гильома отлегло от сердца, и он решил выйти на встречу всадникам.
Перед его взором предстали тамплиеры. На груди каждого война Рыцарства Храма был легендарный красный крест. Как говорят, в Дамаске таким крестом на белом фоне пугают детей.
Два-три рыцаря и двадцать пять сержантов и солдат. Среди них было много раненых, панцири солдат были помяты. Многие едва держались в седле, но не снимали доспехов.
Как лев среди волков, выделялся магистр этих тамплиеров - статный рыцарь, с лица вроде норманн и с длинными золотыми волосами, чей блеск не затмевал даже песок. Подъехав к священнику, он спросил:
-Куда держишь путь, Падре? – голос его был наполнен страшной усталостью, той, что берется не из телесных мук.
-В Акру, добрый Рыцарь - пролепетал прелат. – Я с послушниками еду в Акру, спасаясь от сарацин.
Как доказательство его слов из-за камней вылетели мальчишки, и поклонившись магистру, подошли к учителю, и подхватили его под локти, заменяя немощным рукам опору.
-Меня зовут Пьер де Серви. Я маршал тамплиеров из бывшего Терак де Шевалье – тут голос командира упал, но через миг он собрался вновь, как бы подстегивая себя чем-то - Мы тоже идем в Акру, Святой Отец. Хотите ли встать под нашу защиту?
-Конечно милорд! Да хранит вас Господь!- От щедрости Рыцаря старик расплакался. - Защити нас!
-Жак! - кликнул оруженосца Рыцарь - Дай им запасных лошадей и фляг с водой. Не гоже нам бросать служителей Церкви грифам.
Найдя трех сильных коней, Жак с мальчишками переложил всю поклажу с них на Старую Берту и мулов. Покряхтев, Гильом уселся на нового коня и, не прекращая благодарить Бога за спасение от ужасной смерти в песках, присоединился к шествию Рыцарей Храма.

На ночевку процессия встала посреди пустыни. До ближайшего колодца оставалось пол дня пути, и к обедне воины планировали наполнить фляги вновь.
Быстро и умело сержанты разводили костры, ставили шатры, перебинтовывали раненных. Послушники прелата закрутились на мелких поручениях, а учитель наблюдал за ними с любовью. У кого, у кого, а у тамплиеров можно научиться добродетели.
Он сидел на камне, потирая изъеденные песком ноги. Боль была страшная, но он терпел.
Чего не ожидал старец, так это то, что сам маршал де Серви почтит его своим вниманием.
Молодой воин подошел к нему и протянул мазь для ран. Гильом же с благодарным поклоном принял ее. Рыцарь присел же рядом на камень и обратился к больному:
-Святой Отец… Я хочу исповедаться тебе.- Тут рыцарь задумался.- Или же спросить совета… Вобщем, мне нужно поведать тебе о падении моей крепости.
-Не много ли мне чести? – удивился скромный священник. - В ратных делах я не мастак…
-Не в том дело.- ухмыльнулся Пьер - Мне нужен совет богослова.
-Много ли разума у старика, бегущего от смерти?- с печальной улыбкой ответил прелат.
-Если бежит от сарацин, то у старика есть рассудок. Если понимает, что это гонка со смертью, я думаю, это граничит с мудростью.- отпарировал тамплиер.
-Твоя лесть очень сладка.
-Так ты не откажешь мне в исповеди? – улыбнулся еще раз рыцарь.
-Конечно же нет, сын мой.
-Тогда слушай меня отче…
_________________
Я тут криты потерял... Хорошие такие, пушистые! Никто не видел?

[Странник_17]

2
Все началось четвертого марта 1291 года от рождества Христова. Выпал черед моего оруженосца Жака главенствовать над превратной башней нашего бастиона. По чести сказать, крепостью Терак де Шевалье, лишь назывался. Прикрывать небольшую горную тропу от Вифлеема к Акре, гигантом из камня Великий Магистр не видел смысла. И потому под моим началом было три сотни бойцов, из которых только десять были рыцарями.
Жак, как всегда, отослал всех тех, с кем заступил на пост, за водой на все время дежурства, ибо на пятерых крупных мужчин под палящим солнцем Святой Земли выходит ни как не меньше двадцати пяти галлонов в сутки.
Пока сержанты спускались вниз, Жак заметил одинокого пешего путника на дороге и позвал всех, кто был в донжоне крепости. Среди пришедших на зов был и я.
По крутой тропе к нашему замку шел мужчина, одетый ни как грек, ни как сарацин, ни тем более как франк. Длинные, по плечи, седые волосы его были сплетены за спиной. Ему можно было дать и тридцать лет и все пятьдесят на вид. Но в чем нельзя было ошибиться – путник был воином. Даже не потому, что за спиной его висел меч. Это читалось в каждом его движении, как воинское ремесло читается в лучших рыцарях короля Генриха.
Когда странник подошел к воротам, он оценивающе осмотрел нас и крикнул на чистом франкском:
-Впустите ли вы паломника на отдых?
-Впустим, если ты не уготовил нам погибели, - опередил меня с ответом один из моих командоров.- Кто ты? Откуда и с чем пришел? К каким святыням ты направляешься? И знаешь ли ты, что сарацины идут на нас, христиан, войной?
-Иду я из порта Акры, коль не заметил рыцарь,- с улыбкой отвечал путник – сам я по рождению славянин. По вере христианин, как и грек. Иду я в Вифлеем, просто больше некуда идти по этой дороге!
От столь дерзкого ответа Ги, мой командор, вскипел. Еще бы! Безродный варвар и еретик смеет насмехаться над ним!
-Как смеешь ты так отвечать рыцарям Храма? Назови свое имя!
Славянин, не меняя настроя, отвечал с той же нахальной улыбкой, будто не мы, а он стоял на башне крепости, в которой укрылось три сотни солдат:
-Имя мое? А не осквернит ли он слух правоверного католика? – Варвар сделал красноречивую паузу - В тех местах, откуда я родом, свое имя называют лишь тем, кто приветлив с тобой. Для вас всех я буду Инок. Так пустите ли вы меня или забудете о своем святом долге, достопочтимые тамплиеры, и убьете бедного путника?
Завидя бешенство Ги, все демоны преисподней сами бы попрыгали в Гиену Огненную, сгорать в ней до Страшного Суда. Он уже схватил тяжелый крепостной арбалет охраны, но я схватил его за руку и коротко сказал:
-Три дня поста за несдержанность.
В лютой злобе ушел в тот миг рыцарь. Я же обернулся и ответил странному воину:
-Входи и отведай гостеприимства нашего. Коль сам не осквернишься ночевать под одной крышей с католиками.
По правилам Ордена теперь Жак отвечал за гостя замка, и он побежал устраивать его в отдельную келью и договариваться с кашеварами. Жизнь цитадели вроде бы побежала своим чередом, но после обедни все тамплиеры производят обязательные занятия по укреплению телесной крепости.
В тот час, когда солнце чуть уменьшает свой зной, мы выходили во внутренний дворик и сходились тренировочных поединках. К нам вышел и славянин. Оказывается под плащом, неизвестного кроя, у него была и кольчуга. И он обратился ко мне:
-Дозволишь ли мне разделить с вами воинское правило, маршал?
-Конечно - выдавил я и опешил. Простой воин пытался сравниться с тамплиерами!
-Тогда прошу к поединку.
На этом мое удивление далеко не закончилось. Мы взяли по дереянной болванке, что десятками каждый день затачивают для нас слуги, и встали в круг. По старой привычке я принял итальянскую стойку с мечом - Удар Сокола. Славянин же опустил меч низко, почти к поясу. Первый удар, пробуя силы нанес я. Славянин просто ушел от рубящего сверху мне под правый бок и резкая боль хлестнула по ребрам. Я упал и поднялся только с помощью своего противника.
-Не переусердствовал ли я, синьор Рыцарь?- с заботой спросил он.
-Нет. – я шумно выдохнул – прошу еще один бой.
Мы вновь сошлись. На этот раз я применил выпад слева, славянин блокировал. Выпад справа – снова блок. Православный отступал под градом моих ударов. Я уже думал что вот-вот взломаю его защиту, как он нырнул под меч и понял что произошло только на земле. Славянин обманул меня, уйдя в глухую защиту выбирая самую уязвимую точку.
Опираясь на его руку я опять встал и с хрипом вымолвил:
-Еще!
На третий раз я решил не атаковать первым. Православный ударил с плеча, я даже успел поставить блок, но меч супротивника слегка повернулся в полете и я услышал треск. Мой деревянный меч раскололся, а меч противника был невредим и застыл на волос от моего лица.
-Так бы было даже со сталью?- лишь выдавил я.
-Мой отец умел рассекать сталь. Мне это искусство не передалось. – хотя сталь я могу раздробить, но это уже не умение, а знание.
-Кем он был? Твой отец?- Я не могу оторвать взгляд от лица этого воина, что победил меня играючи и три раза подряд. Так я когда то смотрел на Великого Магистра – Гильома де Боже, когда он выбил мой меч на таком же потешном бою коротким кинжалом.
-Дружинником князя Александра, из города Новгорода, что на севере моей земли. – Лицо Инока стало отстраненным, далеким от нас, будто он был где-то далеко и не с нами.
-Научишь ли ты меня его искусству?
-Я многому могу научить тебя, но у меня будет лишь завтрашний день. Завтра и поговорим. А пока, отдыхай и замазывай синяки, молодой Маршал.
И он развернулся и усталой походкой поднялся в свою келью. Я же действительно не смог повидаться с ним вечером, ибо был занят с проходящим мимо нас обозом. Жак говорил мне, что когда принес ему ужин, Славянин что-то записывал на пергамент, и с благодарностью приняв угощение, аккуратно сложил записи в специальный кармашек в своем дорожном мешке.
_________________
Я тут криты потерял... Хорошие такие, пушистые! Никто не видел?

[Странник_17]

3
В ту ночь мне не удалось крепко уснуть – меня мучили кошмары. Мне снилось, что мой родовой замок разорен, мусульманский стяг развевается над его главной башней, и поля…. Хлеба на много миль вокруг в огне….
В холодном поту я проснулся и пошел на заутреннюю, а после нее так и не смог сомкнут глаз.
После многочисленных попыток заснуть. я тихо стал и вышел. Чтобы не разбудить братьев в общей казарме, я одел сапоги только выйдя за порог, и пошел на восточную стену встречать рассвет. Вдалеке, на юго-востоке, под розовой полоской солнца заискрилось Мертвое Море. Я долго всматривался в морскую гладь, вдруг вспомнил, что давно не ходил под парусом.
Родом я из Нормандии, из северного графства, где еще помнят традиции предков-язычников. В крепости моего отца даже хранился старый, рассохшийся дракар. Мы с братьями играли все детство на нем. Воображали себя грозными викингами идущими в поход!
И я вспомнил пеню из тех лет, и запел:

Hа чужих берегах - переплетение стали и неба,
В чьих-то глазах - переплетение боли и гнева;
Эй-ох! - взрезаны вихри узорами крылий;
В вое ветров мы слышали песни последних валькирий.

Вспорото небо и врезаны волны драконьею пастью;
Светом и ветром ныне пронзает звенящие снасти
И Луна - я ее ждал и любил как невесту;
Hам не до сна, мы дети богов - наша участь известна.

В наших зрачках - острые грани вечного льда,
А на клыках - свежею кровью пахнет вода;
Видишь мерцание лезвий средь стонов разодранной ночи,
Слово прощания с жизнью, что стала мгновенья короче!..

Вечна погоня, вечно над морем лететь нашей вере;
Бледные норны шепчут: на север, вы в сером, вы звери...
Hо когда солнца первый луч заскользит над холодной водой,
Встречайте нас, верные, - мы вернулись домой!


Мы вернулись домой, мы вернулись домой,
Встречай своих воинов, Один, - мы вернулись домой,

Hо на тех берегах - переплетение стали и неба,
А у мертвых в глазах - переплетение боли и гнева...
...стали и неба...боли и гнева...светом и ветром...на север, вы в сером, вы
звери, на север...

Не знаю, что на меня нашло в тот миг. Будто я готов сразиться со всеми сарацинами разом! Мой дух был переполнен такого рвения, и силы, что казалось, я мог взлететь без крыльев! Но мой полет моего духа оборвал теплый, и в тоже время жесткий голос:
-Красиво поешь, тамплиер. – я обернулся и увидел славянина, сидящего на парапете. Он задорно улыбался.
-Я не первенец моего отца.- ответил я – Земель я не наследовал, вот и хотел стать бродячим трубадуром – и рассмеялся, вспоминая мечты юности.
-Богатство, обычно, нагоняет на людей спесь. Можешь считать, что тебе повезло. - серьезно сказал Инок.
Я ухмыльнулся в ответ, и облокотившись на парапет, задал паломнику вопрос, который меня мучил весь день:
-Что же делает православный в Палестине? На сколько я знаю, русичи не отправили сюда ни одного отряда. Только лишь паломники…
-Просто у нас верят, что нести крест огнем и мечом это все равно, что поручить мытарю раздавать милостыню.- тяжело вымолвил христианин.
-Но ведь это война против Тьмы! – удивился я- Разве это не богоугодное дело? Ведь библия у нас одна. Должны вы это понимать!
-Не путай это с войной за Свет. Лишь она радует Бога нашего.
-А разве это не одно и тоже?- я оттолкнулся от парапета, принимая напряженную позу спорщика.
-Нет - жестко ответил славянин - Вот скажи, тебе довелось убивать в набеге? На чужой, сарацинской земле?
-Да! – с гордостью ответил я – Я положил немало врагов!
-Тогда ответь, чем ты лучше простого мамелюка Али, что сейчас точит свой ятаган?
-Со мной правда!
-А он верит, что правда с ним. – ухмыльнулся мой собеседник – кто же прав, если вы вершите те же грехи?
-Не знаю… - я впервые смутился столь простым вопросом.
-А вот я тебе отвечу – разницы нет. И не будет, пока один из вас не станет честнее. С тем и будет Свет.
-Как Христов Свет может быть с сирийцами и египтянами? Ведь они неверные!- я еще не до конца потерял почву под ногами. И пытался доказать свою правоту, но следующий довод меня разбил:
-Ты забыл, что Иисус завещал свой Свет всем? И верным и неверным, и сирым и убогим, и богатым и бедным…– Славянин вдруг расхохотался- А может среди мусульман найдется более праведный, нежели ты?
-Тогда как быть?- растерялся я - Как воевать?
-Воевать, мой друг, прежде всего надо с самим собой, а уж потом с кем-то.
- И в этом Христов Свет?
-Я верю так - ответил Инок.- Ты считаешь в моей правде есть изъян?
-Нет… - лишь выдавил я.
-Ты не безнадежен – еще раз рассмеялся славянин. – Научить тебя моему бою на мечах?
-Конечно, я очень хочу! После обедни? Не затруднит вас? – я вдруг поймал себя на мысли, что считаю паломника за старшего. Впервые со мной такое.
-Иди, рыцарь. Пока и без меня у тебя много забот. А после обедни мы сможем позаниматься.
И уже спускаясь по лестнице, я увидел метнувшуюся легкую тень. Нас подслушивал Ги.
_________________
Я тут криты потерял... Хорошие такие, пушистые! Никто не видел?

[BLAID2012]

Странник_17, посмотрел на обьём и не стал читать
_________________
шОкалом был-шОкалом и остался

[Странник_17]

BLAID2012, обласкал, как светотехник котенка...
_________________
Я тут криты потерял... Хорошие такие, пушистые! Никто не видел?

[ПАДШИЙ 853]

Осилил. Со скрипом, но осилил.
Скрип выражался только в неудобности читать с экрана.
Красиво. Не пытаюсь принизить автора, но что-то напомнило. А может просто слишком много читал подобного? и читаю по сей день?
Короче: - ляпки есть, но маленькие - почти не видно.
Сама тема - люблю я её, по этому - на 5.
Как говорят наши креатиффщики : - аффтар - давай зачотку.

Пысы: - если продолжить в том же духе - страниц 50-70 печатного текста наковырять можно.
С удовольствием прочитаю - но желательно из принтера, а не с экрана.

[Гагай]

Странник_17, шикарано!!! Очень даже оригинально и необычно! Вижу и истоию ты отлично знаешь.

Давай, давай! Пиши дальше! Очень интересно что будет дальше!

[Странник_17]

ПАДШИЙ 853, пасиб, стараюсь лучше редактировать.
Гагай, пишу мой ГУРУ!

4
В Терак де Шевалье не было своего колодца во внутреннем дворе. За водой приходилось ходить по подземному ходу в самую падь долины, над которой возвышался донжон. И каждые три дня я направлял два десятка солдат и три десятка слуг набирать воды на нужды крепости. Тяжкая это была работа: по ступеням, высоко в гору каждый работник должен был поднять сорок ведер. Все наказанные обязательно трудились на этом поприще, даже если наказанный рыцарь.
После разбора дел крепости я спустился к водоносам, и дождался моего лучшего бойца, легендарного среди сирийцев Ги Гасконского. Договорившись с распорядителем, я освободил его от работы. Черноволосый низкорослый, но невероятно прыткий и могучий воин, истекал потом, и мы отошли в тень:
-Готовишь на меня навет? - без обиняков я спросил своего старого товарища. – Захотелось в маршалы пробраться?
-Ты впадаешь в ересь, мой друг. – рыцарь прищурил глаза – Совет магистров этого так не оставит.
-Ты угрожаешь мне? – я схватил его за грудки и приподнял над землей. – Скажи мне в лицо, что ты мыслишь обо мне и славянине?
-Славянин – посланец Сатаны! Или ты сбросишь его со скалы, или я сброшу вас обоих!
Я отпустил его на землю. Сделал шаг назад, и задумался.
Как говорят доминиканцы, святых нет, есть лишь недопрошенные инквизицией. Сжечь на костре меня и Инока пустяковое дело, лишь бы нашелся иуда с авторитетом. У Ги авторитет был:
-Тогда дорогой мой друг…- я задумался, на миг, и вдруг меня как озарило - Сходи и поговори с православным о его рассуждениях. Найди в его словах дьявольские уловки. Меня, похоже, он уже одурманил - твой разум чище. И когда ты поймаешь его за язык, мы вместе наведем на него навет.
-Согласен, брат.- рыцарь надел рубашку и пошел к лестнице - Не пройдет и часа, как я схвачу эту змею за жабры!
-У змей нет жабров… - недумая бросил я. Но Ги уже не слушал, а целеустремленно поднимался к кельям для гостей.

Упрямый рыцарь вышел от паломника лишь к обедне. Вот только таким растерянным, удалого рубаку я еще не видел, но этого следовало ожидать. Что стоит Иноку разметать все умозаключения недалекого воина?
В общей столовой, я налил похлебки и сел за стол рядом с ним:
-Ну, как? Готов ли ты составить на него донос? – актер я все-таки не плохой, и потому Ги сразу же принялся меня отговаривать:
-Что ты! Я ошибался! – также истово рыцарь три часа назад пророчил смерть славянину – Будь он католиком, я бы назвал его святым!
Дело сделано. И вправду его как демон околдовал, да и меня…
Так! Демон?
Один священник в Акре дал мне амулет, проверяющий под чарами ты или нет. О самом том священники говорили разное: будто он сам знается с Люцифером, умеет видеть мысли и ходить в тень. Ну еще тот святой отец был слегка не в себе…Например он считал себя настоящим эльфом, ибо верил что именно так он отражается в зеркале.
Амулет всегда висел у меня рядом с крестом. Я опустил руку под рубаху, сжал амулет и со страхом глянул на него: не светится, слава Иисусу. Хотя демон мог быть просто мастером красного слова…
Отбросив похлебку, я побежал к своему сундуку с оружием. Последнее средство в этом вопросе одно: у демонов – черная кровь.

Меч мой был прост – но что ценно в наших краях скован из дамасской стали. Я вынул его из ножен еще в коридоре, и ввалился в маленькую клеть, что занимал Инок.
Места там было немного, как и мебели: лавка, стул да обеденный стол. Славянин сидел ко мне спиной и что-то писал. После того как я вломился в его покой, православный отвлекся от своих начертаний и, не поворачиваясь, сказал:
-Ну и? Готов ли ты пролить мою кровь?- его голос был спокоен, словно скалы. В тот миг я даже и не задумался, как он узнал о моих планах, но решимости во мне явно поубавилось. И я опустил меч и шагнул чуть назад.
-Если приблизишься ко мне, ты узнаешь на что я готов. – вымолвил я.
Инок встал и подошел ко мне. Меч я так и не смог поднять.
Тогда он взял мой клинок, из моих рук и занес его надо мной. Я же просто смотрел, как заговоренный не в силах вымолвить ни слова… Славянин ухмыльнулся, и полоснул себе по левой ладони: на пол закапала темно-красная, человеческая кровь.
-Убедился, гордый тамплиер?
-Да…- выдохнул я.
Тогда он одним движением стряхнул с меча всю кровь, отдал оружие мне, и сказал:
-Но я не хочу, чтобы ты прекращал думать и искать истину, ибо готовые ответы могут привести во Тьму.
Он взял левую ладонь правой, и провел по порезу большим пальцем, повторяя слова на непонятном мне языке. Через миг он поднял вверх левую руку – на месте раны был лишь застарелый шрам. Будто порезался он в далеком детстве.
-Иди, рыцарь. – Он улыбнулся и положил мне ладонь на плечо. – Через полчаса мы выйдем в горы, возьми десяток деревянных мечей и флягу с водой – мы не вернемся до вечера.
Не вымолвив ни слова, я вышел из кельи, но голос Инока одернул меня вновь:
-Ах, да! Возьми с собой того славного юношу… Ги кажется его имя. Ему тоже было бы не вредно с нами пофехтовать.

Через полчаса мы с Ги как послушные дети стояли у ворот и ждали паломника. Он подошел к нам и встал рядом перед нами, ожидая чего-то. Мы же, молча ждали его слов.. Тогда он, наконец, сказал:
-Что стоите рыцари? Не я охраняю эти горы и обязан знать в них каждый камень. Ведите меня! – и он улыбнулся.
Мы отошли от крепости на милю, и нашли хорошую площадку. Там Инок дал нам самый незабываемый урок в наших жизнях.
Он учил, что в мече нет в ни мудрости, ни чести. И потому браться за него, нужно лишь имея эти добродетели.
Он учил, что воин должен помнить всех, кого он сразил в битве, и не убивать без необходимости. Иначе из воина он становится палачом.
Он учил, что если веришь в свою правду, дерись до конца. Но не уподобляйся тому, с чьей кривдой бьешься.
После мы взяли оружие, и он показал, что нет идеального воина. Есть умелый воин.
Нет правды у того, кто хочет убивать. Есть у того, кто защищается, и защищает.
И что человек слаб, и даже столь умелый воин как наш учитель не способен на все. Но пока есть вера, воин сильнее вдвое.
С той горы я и Ги вернулись другими людьми.
_________________
Я тут криты потерял... Хорошие такие, пушистые! Никто не видел?

[Гагай]

Шикарно!

Кто тут крайний в "Батальон 13"? Обнуляюсь нафиг и иду за Свет!!!
Рассказ внушает!

[Yason]

Рулез! Однозначно. Респект!
_________________
Hakuna matata!

[Странник_17]

Гагай, рассказ внушает одно... А мы можем скатиться до МосСвета(Логану и Компании просьба меня по голове не бить).
Не путать Литературного персоонажа с реальными людьми.... пусть я и пишу его с нашего кодекса чести. (есть у нас такой. На форуме висит, пусть и не все видели)
_________________
Я тут криты потерял... Хорошие такие, пушистые! Никто не видел?

[ПАДШИЙ 853]

Ай-ай-ай. Респект, но это конец? - тогда смазанно.
И я чуть расстроился. В личку скажу. если захочешь... Здесь не буду.

[Странник_17]

ПАДШИЙ 853, спокойно. Это даже не конец первой истории.
Я думаю заеончить эту главу "Исповедь Рыцаря" и написать еще несколько в том же стиле из разных исторических эпох. Наброски на следущую "Монах Ослябя" уже есть.

ПС Окончание этогой главы будет на неделе.
_________________
Я тут криты потерял... Хорошие такие, пушистые! Никто не видел?

[ПАДШИЙ 853]

Чиркнул в личку. можно конечно и так, но задевает чуток....

[Странник_17]

ПАДШИЙ 853, у меня лички нет! (спаибо админам) отвечаю сюда.

Акру отбил Ричард Львиное сердце в ходе 3-го крестового похода. Пала она второй раз в 1291 году. При короле Генрихе 2-м, еще называвшимся Ерусалимским. Если неошибаюсь начало ее осады - 5 апреля 1291 года. Мой рассказ начинается 5 марта 1291...
Таплиеры при короле Ги де Лузиньяне делали вылазки до Дамасска.

Просто я очень увлекаюсь историей Тамплиеров.

А теперь я где я приврал:
Крепости Терак де Шевалье не существовало.
Руад - это город на острове. И держался он 12 лет, хотя жители из него действительно бежали.
Все. Будут вопросы ПЫШЫ ИСЧО!

ПС У меня было первое место в Олимпиаде по истории в Городе

_________________
Я тут криты потерял... Хорошие такие, пушистые! Никто не видел?