Dementia praecox. АКТ I, сцена 1.

[Князь Лев Мышкин]

Действие происходит в квартире дома, располагающегося на окраине небольшого городка. Гостиная аккуратно убрана. В центре комнаты расписной деревянный стол, окруженный четырьмя белыми стульями, на которых сидят Иероним и Владимир Николаевич. На столе около Иеронима стоит чашка с чаем, на середине стола — ваза с пятью нежно-розовыми цветами.
Поздняя осень. Вечер.

Иероним. Владимир, скажите, вы точно не хотите чаю? Давайте я вам все-таки налью чашечку, пока он свежий, а то через полчаса будет совсем не тот вкус.
Владимир. Что вы, Иероним Феликсович, не стоит так беспокоится, я абсолютно не хочу пить, да и если бы хотел, то не думаю, что стал бы это делать из подобной тары. До сих пор не понимаю, как вы можете так долго смаковать один глоток чая?
Иероним. Все очень просто — я не стремлюсь напиться, а просто наслаждаюсь вкусом, но если вы не желаете попробовать мой напиток, тогда перейдем к более важным делам.
Владимир. Вы совершенно правы, Иероним Феликсович. Пришло время обсудить ваше последнее творение, которое я намедни прочитал. Мне, конечно же, очень понравилось, но есть одно «но»…

Пауза.

Хотя цензура в наше время не такая, как раньше, но мы с вами, тем не менее, должны понимать какой угрозе вы себя подвергаете. Сейчас так легко можно лишиться жизни за такие высказывания, а я никак не хочу, чтобы Россия потеряла такой талант.
Иероним. Волков бояться — в лес не ходить!
Владимир. Я прекрасно вас понимаю, но отдать в печать такую вещь я не смогу.
Иероним. Да что ты понимаешь?! Россия по уши погрязла в грязи, также как и в долгах — пусть все это увидят. Россию не исправишь! Не надо надеяться, ничего не изменишь, все повторяется. Если, как сказал Гамлет, весь мир тюрьма, то Россия в ней туалет и помойка! Какая польза от таланта, если его нельзя реализовать?! Да, я открыто показал будущее нашей страны, указал основных виновников, но ведь это — правда, которую сейчас никто не может, а если и может, то не хочет понять! (делает небольшой глоток чая). Простите меня, Владимир, я несколько погорячился. Нервы, сами понимаете.
Владимир. Послушайте, зачем тогда печатать, если никто не поймет?
Иероним. Не поймет народ, зато поймет интеллигенция. Вы ведь поняли, не так ли?
Владимир. Давайте возьмем, к примеру, Замятина. Чего он добился, когда написал свою антиутопию?
Иероним. Не стоит сейчас об этом, вы мне лучше дайте конкретный ответ — вы напечатаете мое произведение?
Владимир. На большой гонорар не рассчитывайте.
Иероним. Не будьте мелочным, искусство не продается.
Владимир. Да, но вы живете за счет него.
Иероним. Если бы это было так, то я сейчас был бы холодный, голодный и грязный. Думаете за те копейки, которые вы мне даете можно существовать? А вы знаете, сколько талантливых людей сейчас пытается найти себе еду в мусорном баке? Я бы многое отдал за одно только знание того, что меня понимает мой народ.
Владимир. Государству легче управлять необразованными людьми, совершенно не сведущими в политике, науке, искусстве.
Иероним. Они скоро убьют душу России.
Владимир. Но ведь это не наша с вами проблема.
Иероним. Не наша? Тогда чья же?

Входит Виктория.

Виктория. Здравствуйте, Владимир Николаевич.
Владимир. Добрый вечер.
Иероним. Привет, дорогая. Почему тебя так долго не было я уже начал беспокоиться.
Виктория. Ронечка, ты ведь знаешь мою маму.
Иероним. Кстати, как там моя дорогая тещечка? Все так же весела и жизнерадостна?
Виктория. Да, она, между прочим, обещала к нам заглянуть на днях. Спрашивала о тебе, привет передавала. Потом мне позвонила Настя, договориться о встрече, мы с ней собирались пройтись по магазинам.
Иероним. Купили что-нибудь?
Виктория. Не-а, ничего не смогли подобрать.
Владимир. Извините, что перебиваю, но мне пора идти.
Виктория. Приходите еще.
Владимир. Непременно. (Иерониму.) Дату выпуска вашего творения я вскоре уточню. До свиданья.
Иероним. С нетерпеньем буду ждать новостей от вас.

Владимир уходит.

Виктория. Роня, я страшно голодна и пойду пока на кухню приготовлю себе чего-нибудь.
Иероним. Хорошо, я подожду тебя здесь.

Виктория уходит.

Как прекрасно, что такой ангел, как она, находится рядом со мной. Это придает какой-то смысл моей жизни. В наше время такое скромное и порядочное создание большая редкость; сейчас в этом безумном мире не существует большой любви, есть только разврат и падение нравов. Большинство девушек и женщин давно позабыли свою цену. Кто же будет к ним трепетно относиться, если они стали растленными? Деньги для них важнее чувств. Они борются за место Дуни из «Преступления и наказания», не хватает на всех Лужиных! Только Дуня помочь семье хотела, а они для себя стараются. Неужели скоро настоящая любовь исчезнет? Все становятся какими-то бездушными роботами, машинами для добычи денег. Уже можно продавать не только свое тело, но и душу, чувства; ценить человека не за его внутренние качества, а за содержимое его кошелька. Глядя на сложившуюся в России ситуацию, хочется бежать отсюда, исчезнуть и забыть все как страшный сон… хочется, но что-то удерживает меня здесь. Ведь если приглядеться, можно найти одного человека из ста, который еще не до конца деградировал из человека в машину, и одного из тысячи, которого можно называть человеком. Я ненавижу почти все свое поколение, мне противно знать, что я живу на одной земле с ними.
Виктория (за сценой). Ронечка, к тебе пришли.

Входит Федор.

Федор. Привет, Роня, как жизнь?
Иероним. Федя, что привело тебя ко мне?
Федор. Да вот, проблема у меня тут одна…
Иероним. Говори, что там стряслось?
Федор. Ты можешь занять мне денег?
Иероним. Федя, скажи мне — ты смеешься или издеваешься надо мной. Как может сын преуспевающего бизнесмена просить в долг? Неужели твой отец разорился? Удивительно…
Федор. Нет, с отцом как раз таки все нормально, а вот я разорился — вчера погулял хорошо, а сегодня у друга день рождения, а в кармане ни рубля.
Иероним. Какие-то примитивные у тебя необходимости, это еще раз доказывает мне, какой ты пустой человек, как к тому же и все твои друзья, и друзья твоих друзей.
Федор. Так ты поможешь мне?
Иероним. Как тут не помочь в такой глобальной проблеме, как пропустить очередную гулянку. Конечно, я помогу тебе (достает из кармана деньги и дает их Федору.) Столько хватит?
Федор. Спасибо, я знал, что ты никогда не подведешь.
Виктория (за сценой). Я забыла тебе сказать, что сегодня придет мой братик и Настя. Мне хотелось бы поближе их познакомить.
Иероним. Ты ведь знаешь Олега, он никогда никого не полюбит. Я считаю, что это плохая затея, но увидеть твоего брата я не против.
Федор. Может быть, вы меня познакомите с ней?
Виктория (за сценой). А вот и она пришла.

Входят Виктория и Анастасия.

Иероним. Приветствую подружку моей будущей супруги. Настя, как дела?
Анастасия. Привет, Роня , у меня все нормально.
Иероним. Знакомьтесь, это (показывает на Федю) — мой старый знакомый Федор, а это (указывает на Анастасию) — Настя.
Анастасия. Приятно познакомиться.
Федор. И мне. Давайте-ка сядем за стол, поужинаем и поближе познакомимся друг с другом. Вика, приготовь пока чего-нибудь.
Иероним. Федя, приди в себя, а то ты, по-моему, не в своем уме! Я дал тебе денег, не соизволишь ли уйти.
Федор. Ах, так ты выгоняешь меня? Меня, своего лучшего друга! Как можно быть таким жестоким? Девушка, вы присаживайтесь, не стесняйтесь и не обращайте ни на кого внимания (отодвигает Насте стул.) Вика, что же ты стоишь?
Виктория. Что?!
Иероним. Дружочек, можно ли я тебя кое о чем попрошу?
Федор. Конечно, брат, все что угодно.
Иероним. Тогда слушай меня внимательно: видишь вон ту дверь (указывает на выход)? Не мог бы ты ее закрыть для меня, но только, пожалуйста, с другой стороны?
Федор. Хорошо, раз ты так хочешь, чтобы я ушел, то я уйду, но скоро вернусь. Настя, жди меня здесь.
Иероним. Прошу тебя, поскорей, а долг можешь не возвращать.
Федор. Нет уж, я верну, и долго ждать не придется. (Уходит.)
Анастасия. Какой наглый. Даже настроение как-то испортилось.
Иероним. Настя, для нашего времени он воспитанный и интеллигентный. Вспомни, он сначала к тебе даже на «вы» обращался. Жаль только, что ненадолго его хватило.
Виктория. А как он тебе стульчик отодвинул?
Анастасия. Ничего не скажешь — настоящий кавалер!
Иероним. Ладно, хватит о нем. Давайте лучше обсудим выступление нашей юной актрисы. (Анастасии) Ты великолепно сыграла, особенно сцену своей смерти.
Анастасия. Это было мое первое серьезное выступление. Как только мне предложили сыграть в шекспировской трагедии «Антоний и Клеопатра», я, не раздумывая, согласилась.
Иероним. Это была действительно твоя роль. Я думаю, что, вряд ли кто-нибудь смог бы выступить так, как недавно это сделала ты. Кстати, сегодня придет один режиссер, мой хороший друг. Я порекомендую ему тебя.
Анастасия. Это случайно не брат Вики?
Иероним. Да, это он.
Виктория. Ронечка, я ей уже предлагала поговорить с ним, но она наотрез отказалась и сказала, что недостойна его постановок.
Иероним. Какая глупость. Настя, ты что?
Анастасия. Нет-нет, мне стыдно даже сказать ему, что я актриса, не то, что просить роль у него. Вы ведь знаете, какие звезды у него играют, мне до них еще очень далеко. В наше время, имей даже талант, тебе все равно ничего не удастся добиться без денег.
Иероним. Эти звезды не хуже тебя, скажу больше – ты в чем-то даже лучше, но необходимо развить твой талант и Олег тебе в этом поможет. А насчет денег не беспокойся, я уверен, брат моей дорогой невесты поймет твое положение, ведь он сам добился своих высот практически из ничего. Если бы ты знала о его жизни до того, как он выбился, даже не выбился, а выдрался в люди, то никогда не завела бы речь о деньгах. Он, как и я, видит искусство не как средство для добычи денег, а как великую способность к созданию и изображению эстетического богатства человечества.
Анастасия. Что же было в его жизни до театра?
Иероним. Об этом тебе лучше расскажет Вика, если, конечно, посчитает нужным это сделать.
Анастасия. Вик, расскажи, пожалуйста!
Виктория. Если тебе так интересно, то могу и рассказать. Начну с того, что он незаконнорожденный: его отец, который разбился в автокатастрофе, когда Олегу было несколько месяце, не был женат на его матери. Огромное влияние на его воспитание оказала няня, с которой он провел все детство и которую не забывает даже, когда она умерла.
Иероним. Это был человек добрейшей души; у нее не было своих детей и, наверное, поэтому она любила Олега как своего родного внука. Несмотря на свою необразованность, она в довольно-таки широком объеме знала сказки и весь фольклор в целом.
Виктория. Несомненно, она внесла огромный вклад в развитие его личности. Ее смерть была страшным шоком для Олега. Надо также заметить, что его родственники по линии отца отказались от него, материальным обеспечением занимались мать и бабушка, из-за усердий которой он получил высшее образование, а остального он добился уже сам – из грязи в князи, если можно так выразиться.
Иероним. Но только в переносном смысле, потому что он очень гордится своими голубыми кровями.
Виктория. Теперь ты понимаешь, что вопрос о твоем материальном положении может быть закрыт?
Анастасия. Да, но все равно я буду чувствовать себя неловко.

Стук в дверь.

Виктория. Я открою. (Подходит к двери и открывает ее, входит Олег Святославович.)
Олег. Дамы и господа, приветствую вас! Как твои дела, сестричка (целует Вику в щеку)?
Виктория. Отлично! Олежка, познакомься – это моя подружка Настя, актриса.
Олег. Очень приятно, я Олег – артист больших и малых театров! А фамилия… фамилия моя слишком известна, чтобы ее называть! Я наслышан о вас, Настя. Хотелось бы увидеть вас на моей сцене.
Настя. Вы мне льстите.
Олег. Никогда я этим не занимался. Ладно, театральные проблемы оставим на потом. Роня, почему ты не приветствуешь меня? Не рад видеть?
Иероним. Напротив, очень рад, что зашел. Ты слышал, вчера нашего мэра убили? С Москвы много важных персон приехало.
Олег. Я же телевизор вообще не смотрю даже новости, так что обо всех событиях позже всего узнаю. Хочу сказать, что это не удивительно. Мафия свое дело знает.
Настя. Вы думаете это кто-то из Москвы?
Олег. Давай на «ты».
Настя. Хорошо.
Олег. Так вот, я не думаю, а уверен, что это кто-то из столицы. Роня, вот тебе тема для нового произведения. Ты у нас любишь методом критического реализма писать.
Иероним. Я уже пишу… статью в газету.
Олег. Настя, я знаю, ты к нам из другого города приехала, как тебе наш провинциальный городок?
Настя. Я жила в разных городах, но здесь все по-другому – весь город пропитан и насыщен культурным прошлым. Каждые десять метров имеют свою историю. А вообще картина серая, Чехов изобразил все точно, несмотря на то, что прошло уже много времени.

У Олега звонит телефон, он отвечает.

Олег. Простите. Алло! Хорошо, сейчас буду (кладет телефон в карман). Сожалею, но мне придется незамедлительно покинуть вас! Завтра вечером буду, с меня бутылка вина, наполеоновских запасов. Ах да, Настя, завтра в одиннадцать жду вас у себя на студии, не опаздывайте.
Иероним. Ты в своем репертуаре. Что на этот раз?
Олег. На радио вызывают. Все, целую ваши ручки! Настя, я на такси, могу вас подвезти.
Настя. Спасибо, но… я сама поеду.
Олег. Настенька, собирайтесь, вы мне как раз стихи в машине почитаете.
Настя. Хорошо, поехали. Вика, Роня, до завтра.
Виктория. Пока, мы вас завтра вечером ждем.

Олег и Настя уходят. Виктория закрывает за ними дверь.

Иероним. Вика, я сегодня пораньше спать лягу, голова чего-то болит.
Виктория. Хорошо, любимый.
Иероним. Спокойной ночи! (Уходит).
_________________
Я заглядывал в запретные зоны,
Заплывал я за буйки многократно.
Я проигрывал и был чемпионом
И потому мне все понятно... (с) Меладзе