Из двух зол

[Oslyablya]

Из двух зол


Жизнь подкинула монету –
Выбирай, кем хочешь быть.
Иль умчаться за кометой,
Или обо всем забыть?

Весенняя погода будто вознамерилась доказать свою непредсказуемость, и отразить душевные метания, что терзали меня уже не первый день. Апрельское солнце, прорываясь сквозь московский смог, мгновенно вызывало улыбки на лицах прохожих, но уже через десять минут шквал дождеснега заставлял обитателей Москвы брезгливо морщиться и прятать лица в поднятые воротники плащей, курток, шуб…
Среди спешащих по своим делам жителей и гостей столицы, то с наслаждением подставлявших свои лица весеннему солнцу, то прятавшихся от запорашивающего глаза снега, выделялся молодой человек. Он, безвольно опустив плечи и полностью игнорируя капризы погоды, шагал по тротуару. Даже водители, по прискорбной привычке столичных автолюбителей обдающие его грязью из-под колес своих машин, не заставляли отрешенного от мира юношу послать им вслед пару проклятий. Он был занят. Он решал, как жить дальше.
Он – это я. А весна – это солнечно-хмурая московская весна этого года. Года 2011 от Рождества Христова, если пользоваться календарем людей.
***
И – вечный русский вопрос – что делать? Я бреду в Б-гом забытое кафе на Волоколамском шоссе, наверняка мрачную наливайку, каких хватает в любом спальном районе мегаполиса. Как гласят найденные мной в почтовом ящике письма, там должна решиться моя судьба. Одно послание от Ночного Дозора – меня приглашают быть в 19.00 в кафе «Акация» для прохождения собеседования и посвящения делу Света (даже так, с большой буквы). Другое – от Дневного Дозора, которое обещает дать мне возможность «расширить свои возможности» и стать «полноценным жителем нашего мира». В том же месте и в то же время. И третье – от Инквизиции, настоятельно рекомендующее не пренебрегать приглашениями. И вот под привычный, знакомый с детства хриплый голос Шевчука, доносящийся из стареньких наушников старенького плеера, я уже подхожу к «Акации»…

…Там, где тьма стоит до света,
где небритые умы,
В смысл не веря от завета,
чтут наказы из тюрьмы…

…и лишь надеюсь, что это не розыгрыш моих коллег, всегда готовых злобно подшутить ради, как сейчас принято говорить, «лулзов». Назначенное место встречи уже недалеко, и я чувствую, что против моей воли все быстрее начинает биться сердце. А может, все-таки эти письма – не шутка, и сейчас меня ждет действительное, хоть и нежеланное свидание с магами, вампирами, оборотнями, ведьмами и прочей нечистью, о которой писал с такими правдоподобными подробностями Лукьяненко?..
***
Вот и кафе… обычный, ничем не примечательный павильон. Еще не поздно развернуться и нырнуть в находящийся в двух шагах вход в метро. Выбросить из внутреннего кармана письма, выбросить из головы все лишние мысли – оставив лишь то, что поможет: карьера, девушки, ипотека, ТО «девятки»… Собрав остатки мужества, я распахнул дверь – в этой жизни мне ловить уже нечего. А в той, что, быть может, ждет меня? Кто знает…
Секунду спустя я пожалел о своем решении – меня чуть не сбила с ног волна нахлынувших запахов готовящегося «узбекского» плова (наверняка, из московских собак), перегара дешевого пива и водки «Хортица».
-Вас ждут, следуйте за мной, - как по волшебству появился рядом администратор и даже слегка поклонился, предлагая пройти вглубь заведения. Постаравшись состроить максимально невозмутимую физиономию, я поспешил за ним, игнорируя завсегдатаев кафе, сплевывающих лушпайки семечек прямо на пол.
Во внутренних помещениях оказалось на удивление уютно и спокойно. Стало понятно, что «простые смертные» сюда не допускались. Лавируя между официантами и столиками, метрдотель – по-другому его назвать уже и не получалось – провел меня к сокрытому портьерами столу, за которым сидели двое.
- Роман, маг второго уровня, Ночной Дозор города Москвы, - поднялся мне навстречу крепко сбитый шатен со слегка раскосыми глазами.
-Петр, оборотень, Дневной Дозор той же Нерезиновой, - чуть усмехнувшись, сказал его сосед – круглолицый блондин с серьгой в ухе, ни на миллиметр не оторвавшись от кожаного дивана, зато дружелюбно махнув, предлагая устроиться рядом с ним.
- Дмитрий, представитель Инквизиции, - завершил ритуал взаимных представлений появившийся из-за портьеры субъект с жесткими и блеклыми (уж не думал, что подобное сочетание возможно) глазами. – Как вас зовут, мы знаем, поэтому давайте сразу приступим к делу.
-К делу? – тупо переспросил я, усаживаясь на всякий случай на краешек стула поближе к выходу, и кивком выразив благодарность метрдотелю, всунувшему мне в руки меню. – Вроде пока у нас нет никаких общих дел.
-Есть, - отрезал инквизитор, бесцеремонно присваивая бокал, который только что принес Петру официант. – Недавно вы стали Иным, а сейчас пришло время вашего выбора. Пока Сумрак не решил, кем вам быть – Темным или Светлым. У Дозоров города Москвы, – он чуть иронично кивнул на Петра и Романа, - есть полчаса, чтобы убедить вас принять Свет или Тьму. А я тут нахожусь, чтобы проследить за… ну, вы сами поняли, - внезапно оборвал сам себя Дмитрий, подмигнул и приложился к бокалу рома.
***
Чувствовал я себя преотвратно. Никогда не любил выслушивать монологи «представителей канадской оптовой компании», втюхивающих всякие ненужные мне вещи втридорога. А предчувствия говорили, что сейчас меня ожидает именно мерзкая торговля между этими двумя… покупателями, что ли. Претендентами на мою бессмертную душу и прилагающееся к ней тело.
А в ушах – нет уже не в ушах, а в мозгу, звучали слова из так кстати выпавшей песни…

…Днем кряхтят под образами,
воют в небо по ночам,
не в свои садятся сани,
а потом все по врачам…

…и в дальнейшем, бесцеремонно перебивая дозорных, в мои мысли вторгался голос бессменного лидера «ДДТ», переплетая песню и разговор в фантасмагорическое подобие постановки пьесы безумного режиссера.
-Итак, об извечной борьбе добра со злом… - менторским тоном начал Светлый.
- Бобра с ослом, – ехидно передразнил его Петр.
-… вы уже знаете, - невозмутимо продолжил Роман. – С самого детства мы слушаем, читаем, а иногда и сочиняем сказки о хороших и плохих людях. И не только людях. И каждый раз сопереживаем положительным героям и искренне желаем, чтобы Зло было повержено. Сейчас вам предоставляется шанс стать на сторону Света и помочь нам в борьбе с несправедливостью…
-Но мой Светлый коллега, как всегда утрирует, - подхватил Темный. - С его точки зрения, Добро, Свет и Справедливость, - издевательски педалируя каждое слово продолжил он, - одно и то же. Он не умеет различать полутонов, и все, что не Свет – есть Тьма.
«Да уж, как же, знаем», - подумал я. Собственно именно бескомпромиссность «добрых» сил всегда меня поражала – все кто не с ними, те против них. И сих глупых и неразумных – во имя Добра, разумеется, нужно спасти во чтобы то не стало, не спрашивая, не давая опомниться, не слушая возражений. Причем при необходимости освобождение проводилось путем умерщвления – мол, по-другому помочь несчастным нельзя. Во имя чего Свет присваивает себе такие диктаторские полномочия?!
Сотрудник Ночного Дозора продолжил, как будто его и не перебивали:
-Быть может, именно ваш вклад, - вежливый наклон головы в мою сторону, - поможет нам наконец-то справиться с Тьмой в душах людей и сделать мир и живущих в нем людей и Иных счастливыми…

…Снились времена другие:
мир без дури и войны…

-Беда лишь в том, что Светлые всегда считают себя непогрешимыми и с их точки зрения счастье выглядит так и только так, как они себе представляют. А кто против – те несут в себя зерно Тьмы! – будто прочитав мои мысли, вмешался Темный.
-А с вашей точки зрения как выглядит счастье людей? – рискнул поинтересоваться я.
-Свобода. Свобода всем и каждому. Свобода жить, свобода мыслить, свобода действовать, - с неожиданным воодушевлением ответил Петр.
-Но ведь свобода одного заканчивается там, где начинается свобода другого! – растерянно возразил я. – А предлагаемая вами свобода ведет к анархии и межусобице!
-Ничего подобного! – возмутился Темный. – У каждого из нас есть внутренние устои и моральные принципы. Просто они устанавливаются нами самими, а не навязываются обществом или Светлыми!
-То есть счастье для всех, даром и пусть никто не уйдет обиженным, - хмыкнул я. – Наслышан. Гуляй-поле, князь Кропоткин, свобода от внутренних запретов и возможность жить для себя, не забивая голову всякими глупостями. Сверхчеловек Ницше, арийцы Гитлера, всякие Белые Братства и прочее. Как правило, заканчивалось это реками крови – поскольку Свобода для каждого всегда обращалась Свободой для избранных.
-Но ведь мы и хотим, чтобы ВСЕ стали свободными, ВСЕ были вольны жить полной жизнью…, - несколько опешил Петр.
-Но под всеми, Темный, вы понимаете только Иных. Точнее – Темных Иных. А если бы каждый жил сам по себе, не заботясь не о близких, друзьях и будущем, - мир бы давно уже рухнул, - парировал Роман. – Только взаимовыручка, только готовность пожертвовать собой ради высокой цели продвигает человечество.
-Вот-вот, - Петр как будто даже выглядел довольным. – Пожертвуй собой, сделай другому хорошо, - вот девиз Светлых! В веках твой подвиг – быть может, но вряд ли, - прославят. А тебе – либо костер, либо дурдом, либо нож под ребро, чтобы не умничал. Понял, что тебе предлагают? – фамильярно обратился Темный ко мне. – Стать одним из тех безликих козликов, которые пашут ради того, чтобы некий дядя снял все сливки. А тебе останется лишь одно – утешать себя мыслью о том, что ты двигаешь человечество. Им и в голову не приходит, что Свет без Тьмы столь же нелеп, как Тьма без Света. Мы не отрицаем полезность Света, но мы за свободу выбора – чтобы каждый мог решить, что ему ближе…
-То есть мне предлагается выбрать между самопожертвованием и бескрайним эгоизмом? – полюбопытствовал я.

… Все не в масть, да все - досада,
света тьма, да света нет…

-Хуже, - мрачно пробурчал Роман. – Между улучшением мира и возвращением к темным векам, где каждый сам за себя. Между собой, таким, как ты есть – и собой, каким ты станешь, если сделаешь ставку на эгоизм.
-Или проще – между собой, каким ты всегда хотел быть, но не мог из-за запретов общества, то есть возможностью реализовать себя, - мягко промолвил Петр, – и новыми оковами, которые тебе придется полюбить, как хорошая лошадь любит свой хомут. И делать все во имя какой-то абстракции, мира во всем мире…
-Это святой долг каждого человека, которому небезразлична судьба людей, - с достоинством произнес Светлый. – Если мы дружно забудем о мелочном эгоизме, не будем стремиться к тому, чтобы наши имена были на первых полосах, а в чем-то ограничим себя, в чем-то поступимся своими интересами ради других – мы добьемся потрясающих результатов…

…Все мы на перине с песней
строим небо на земле…

-…о чем и напишут на могильном камне, - ухмыльнулся Темный. – Смотри, этот благородный Светлый предлагает тебе пожертвовать собой ради других, которым может быть глубоко пофиг на твои и его усилия. Тебя загоняли в рамки чиновники, депутаты и прочие. Но рамки существовали для тебя – а не для них. Теперь в рамки пытается загнать Свет – туда не ходи, сюда не ходи, шаг влево, шаг вправо – попытка к бегству, прыжок на месте – попытка улететь. Им лишь бы провозглашать лозунги…
-А вам лишь бы наслаждаться, наплевав на всех и каждого, жить одним днем, не заботясь о будущем за пределами отдельной взятой квартиры, отделенной колючей проволокой от остального мира, - отбрил оппонента Роман.
-Погодите вы все, не понял, - вмешался я. – А если мне оба пути не нравятся? Если я хочу остаться просто человеком…
-Просто человеком ты уже никогда не будешь, - поднял на меня тяжелый взгляд Дмитрий. От его слов оба дозорных вздрогнули, казалось, они уже забыли о присутствии инквизитора.
-Ну, просто Иным, - отмахнулся я. – Не цепляйтесь к словам.
-А чтобы стать, как ты говоришь, «просто Иным», - как мне показалось, с издевкой ответил Инквизитор. – Тебе сначала придется выбрать.
-Да не хочу я выбирать! – в сердцах воскликнул я. – Эти ваши коммивояжеры так расхвалили обе стороны, что меня тошнит и от Света и от Тьмы. Не хочу я выбирать между ними, понимаете вы все, Иные, Светлые, Темные, и серо-буро-малиновые в фиолетовый горошек!
-Придется, - мельком взглянув на часы, холодно припечатал Дмитрий. – Другого пути нет. Либо Свет, либо Тьма…

…Там, где тьма стоит у света,
там, где свет всегда у тьмы…

-А к вам? Вы же вроде как стоите над схваткой? Блюдете Великий Договор и прочую ерунду, - я отчаянно хватался за соломинку.
-Сначала Свет или Тьма. Потом – через десять, пятьдесят или пятьсот лет, - все может быть, - пожал плечами инквизитор и поднялся, давай понять, что встреча подошла к концу.
***
Я задохнулся от ощущения безысходности. Выбора, который мне якобы предлагали, не было. Навязанное, не нужное, не мое, не мое, не мое решение. Якобы выбор между якобы моими жизнями, причем ни одна из них не была моей! И вежливый инквизитор, и горячившиеся дозорные – они лишь обрекали меня на не-мою жизнь. Не давая вздохнуть, не давая сделать СВОЙ выбор. И Свет ничем не отличался от Тьмы. А Инквизиция – равнодушные блюстители баланса. На людей, не на человечество в целом, а на каждого конкретного, единственно живущего человека им всем было наплевать. И хваленое Добро лично для меня оборачивалось злом. И пресловутая Свобода лично для меня превращалась в заточение. «Сила ночи, сила дня – одинаково фигня», - всплыли в памяти слова героя произведений Лукьяненко, вызвав горькую ухмылку на моем лице. Меня принуждали выбирать из двух зол…
-Идемте, - как ни странно, примолкнувшие Дозорные без возражений последовали за мной. Инквизитор же казался безмолвной тенью, но ни на шаг не отставал.
До Аэропорта было весьма близко, но еще некоторое время заняла прогулка по Петровскому парку. Мы все молчали, и лишь голос в моей голове беспрерывно, ни на что не отвлекаясь, повторял две строчки преследующей меня песни…

…Там, где Тьма стоит у Света,
там где Свет всегда у Тьмы…

Вот и место. ТО место и ТО время.
Дозорные и инквизитор молча наблюдали, как я на секунду опустился на колени около старого, с расщелиной пня, обнял его, как брата, и незаметно вставил подаренный давным-давно стилет глубоко в щель…
«Значит, или Свет, или Тьма – и выбора другого нет? Либо ты эгоист, либо ты жертва, - лениво шевелились мысли в моей голове. – Врете, господа дозорные. Я иду по собственному пути! Всегда!»
Шаг назад… Взгляд на Дозорных, которые только сейчас поняли, что я собираюсь делать – и отреагировали каждый по-своему – Роман дернулся вперед, но на лице уже проявилось отчаяние, ибо он понимал, что не успеет, не успеет, не успеет… - а Петр лишь развел руками, признавая мое Право на Смерть. Взмах руками – и я падаю, а стилет по безупречно рассчитанной траектории входит мне в сердце.
Вспышка Тьмы, прервавшая боль. Вспышка Света, уносящая меня от этого мира.
***
Днем со свечками искали
Выход в мир, где все не так.
Дырок много – все слыхали
Да не выскочить никак!


*использована песня Ю. Шевчука «Небо на земле»
_________________
Я навеки даю обязательство,
Что не стану добычей ворона.
Есть особое обстоятельство:
Я люблю тебя - это здорово! (с)

[Normandez]

Ультракраткое содержание "Бесприданницы" Островского:

"Так не доставайся же ты никому".

Ультракраткое содержание данного рассказа:

"Так не доставайся же я никому".

Что понравилось: атмосферность. Нагнетание нужного настроения. Передача тоски, усталости, отчаяния. Грамотный подвод и обоснование выбора.

Что не понравилось:

1. Сюжет. По сути, ГГ избегает выбора.
"Жил-был парень. С девушкой. Она забеременнела. "Женись", - говорит. Бросить ее - ребенок с чужим папкой. Жениться - жить с нелюбимой. Взял - и застрелился".
Да, это выглядит как собственный выбор, но по сути - уход от выбора.

А если ГГ хотел бы всем отомстить и думал бы только о мести перед кафе? стал бы темным.
А если ГГ влюбился? стал бы светлым.

Выбор, сделанный "на эмоциях", а не на сути личности - он всегда слабее раскрывает замысел рассказа.

2. "Тяжеловесность" предложений. Умопомрачительная сложноподчиненность.

3. Читабельность средняя. Нет внутреннего ритма повествования.

4. Развитие сюжета затянуто. Да, низкая динамика - тоже прием передачи настроения, но все же...

5. Второстепенные герои описаны плосковато. То есть, их точки зрения и "подача" - хорошо, но сами они - практически безлики.

итого.
средне с плюсом.
автор, не убегайте от трудностей тем. у вас хороший повествовательный язык. работайте над ритмикой предложений и динамикой.
все получится.

пс. наверное, хотели бы знать, "прижилась" ли песня или нет. тогда встречный вопрос: сильная разница, если в чай положить не семь ложек сахара, а восемь? в вашем случае, нарочито-бодрая и жизнерадостная песня "сработала" бы гораздо эффективнее на смысловых противопоставлениях тексту.

[Dreamer_Katrine]

Достаточно интересно.
Не поняла, почему ГГ выбрал все-таки смерть. Это хочу Вам сказать такой шаг, на который решиться может далеко не каждый и не в любой ситуации. Тут ситуация не безвыходная описана. Судя по началу произведения у ГГ в жизни все вполне нормально, да и выбирать ему предлагают не из повеситься или утонуть, а стать не таким как все и примкнуть к одной из "партий". Что ж он так психует то? Чуть что сразу на нож. Тем более Лукьяненко читал, про Иных знал, о сторонах силы представление имел, наверное даже задумывался кем бы он мог быть. И вдруг такой нелогичный шаг. Странный парень с суицидальными наклонностями.
_________________
I`m just a dreamer...

Кай говорит: дримка - беспринципная перекраска *громко захохотал*

[Иллериэн]

Ох, не мог зайти на форум и почти все пропустил.
Спасибо за отзывы, будем работать над собой и не только.