Тени прошлого

[Oslyablya]

Тени прошлого


- Шрам,- сказала пантера, захлопывая книгу,- шрам.
Академики сидели перед камином и лениво перебрасывались незначительными и короткими репликами. Их было четверо: пантера только что закончила чтение старой книги, найденной в недрах библиотеки и посвященной нелепым человеческим суевериям.
Тигр зевнул во всю ширину пасти и, потягиваясь, заявил:
- Вот, Миледи, ты же точно знаешь, что нечисть существует. Зачем тебе эти нелепые страшилки? Ты Ректор Академии Света, иная, не побоюсь этого слова, всесторонне образованная и в меру прогрессивная.
Вауукумная медлила, взвешивая слова.
- Понимаешь, Пак… Страхом питаются сторонники свободы. Тёмные. Читающий эту нелепость человек становится для них лакомым куском. Мы должны что-то этому противопоставить.
- «Мурзилка»- очень позитивный и познавательный журнал, для противопоставления,- эхом откликнулся Хайдук,- можно раздавать на улице бесплатно.
- А действительно,- вмешалась ведунья, которую за глаза звали Нефертити,- чего может бояться иной? Я, с высоты пятисот прожитых лет…
- Теней прошлого,- прошептала Вауукумная,- теней прошлого…
Огонь в камине неожиданно ярко вспыхнул. Академики в оцепенении смотрели на причудливую игру языков пламени. Блики, мечущиеся по стенам комнаты, делали её похожей на гладиаторскую арену, где в смертельной схватке сошлись извечные и непримиримые противники.
- Хэллоуин,- нарушил молчание Пак,- странное название.
Неожиданно в комнате стало очень холодно. Нефертити, зябко поёжившись, пододвинулась ближе к огню.
- Я бы поостереглась шутить с подобными вещами. Никому не надо напоминать, что было до Договора?
- Изначальный свет и изначальная тьма,- подхватила Вауукумная,- только с появлением Договора началось время зыбкого Баланса. А сколько тайн хранят первые века существования Договора, уму непостижимо.
Хайдук смотрел на пищаль, висящую на стене. «Тени прошлого,- думал он,- всего и не упомнишь. За столько лет-то». Он мысленно перенёсся в те годы, когда его звали Венаблз. Кровь. Много крови. Реки. Только так можно было в то время. Не иначе. Он расширившимися зрачками смотрел на стену. Она провалилась, образовав узкий тёмный коридор, глубина которого безотчётно манила. Он сделал над собой усилие, но зов был настолько силён, что он, оттолкнувшись от кресла, встал и сделал шаг.
- Хайд!- от окрика Миледи он вздрогнул и очнулся,- мне же больно!
Хайдук вздрогнул и отпустил руку Вауукумной, которую крепко сжимал.
- Извини, пожалуйста,- сконфузился он,- наваждение какое-то. Нам пора. Кстати, дорогая, а что за шрам?
- Да легенда о монете, в которую превратился сатана. Эту монету в руках держали минимум двое. Теперь у их наследников есть шрамы от соприкосновения с нею. Одни насмешники, другие жертвы. Но над ними всеми весит проклятие изначальной силы. Таков правильный конец этой немудрёной легенды.
Пак аккуратно разгрёб кочергой угли.
- До завтра,- тигр, перекинувшись в здоровенного светловолосого иного, натянул пальто и подошёл к двери,- Татьяна, проводить?
Нефертити, поправив шапочку, утвердительно кивнула. Переверт с ведуньей, попрощавшись, вышли на улицу.
- Шрам,- повторила Вауукумная,- у продавца был странный шрам на ладони.
Она показала супругу купленную ёю в коллекцию монету: совершенно заурядный советский золотой «Сеятель».
- На Краснобогатырской, и совсем не дорого. Монета совершенно чистая, но мне как-то не по себе. Что скажешь?
Хайдук был магом слабым, поэтому неопределённо пожал плечами.
- Покажи завтра Паку с Нефертити. Они скорее разберутся.
- Кстати,- нахмурилась Вауукумная,- чего это на тебя нашло? Ты так схватил меня за руку, что я даже испугалась.
- Прости, дорогая,- покраснел Хайдук,- видение какое-то странное. Коридор, я думал, ещё шаг и полечу во тьму. Извини.
Миледи промолчала.
Грозовое небо, подёрнутое всполохами зарниц. Шесть взмыленных вороных лошадей несут карету под нещадными ударами бича возницы. Мужчина, голова которого лежит на коленях Миледи, залит кровью. Красная жидкость, пульсируя, выливается из многочисленных рваных ран. Рот мужчины раскрыт в беззвучном, ужасном крике. Вауукумная пытается облегчить его страдания, но нельзя: он человек. Тугая волна тёмной энергии бьёт её в грудь, ещё и ещё раз, лишая воли и рассудка. Мужчина пытается терпеть, но боль слишком сильна. «Помощи не будет, помощи не будет,- пульсирует лишь одна мысль,- скорее, скорее…». Карета резко кренится вправо и опрокидывается. Хруст, вспышка боли, и лавина тёмной энергии захлёстывает Миледи с головой. Она силится вырваться из удушающих объятий, но силы покинули её. Рука со странной отметиной крепко хватает её за предплечье и с нечеловеческой силой выдёргивает её из кареты вместе с дверью. Вауукумная пытается…
- Дорогая!- Хайдук трясёт плачущую Вауукумную за плечи,- Проснись!
Ночь за окном. Миледи дрожащими губами припала к стакану с водой. Хайдук внимательно слушал историю гибели её первого супруга. Немного успокоившись, Миледи направилась в спальню и застыла на пороге. Женский визг, никак не соответствующий властному образу Ректора Академии Света, заставил Хайдука одним прыжком преодолеть коридор. Он потрясённо замер на пороге. Кровать была залита кровью. Подушки, одеяла… Всё было залито свежей, терпко пахнущей кровью.
- Собирайся,- внезапно охрипшим голосом сказал Хайдук,- пошли на работу. Это какой-то абсурд.
Пустынный, а от того гулкий коридор Академии Света на удивление неприветливо встретил академиков. И только когда неторопливо разгорелись лампы дневного света, Вауукумная и Хайдук перевели дух. Они сидели в кабинете Миледи, боясь нарушить тягостное молчание. Внезапно массивные часы в углу кабинета ожили, и пробили три раза.
- Самый сон,- механическим голосом сказал Хайдук,- дорогая, попробуй уснуть.
- Нет,- отрезала Вауукумная,- я не буду спать, пока не пойму, что произошло. Откуда столько крови? Или мне показалось?
Хайдук вздохнул.
- Нет, это вряд ли. Не может сразу у двоих быть столь реалистичная галлюцинация. Я предлагаю скоротать время до утра и, когда придёт наш доблестный тигр, попросить его заглянуть к нам домой. Он не из болтливых, к тому же трезво смотрит на вещи.
Минуты, медленно перетекая в часы, приближали час рассвета. Первые лучи пробились сквозь плотную пелену туч и застали Миледи и Хайдука за разговором.
- … он был тёмным. У него родовое поместье под Брашовым. И, представь, он не пил, а выпускал кровь…- продолжал рассказ Хайдук. Миледи клевала носом над остывшей чашкой кофе. Хайдук зевнул и закрыл глаза. Стена, размывшись в пространстве, провалилась, и коридор вновь появился. «ИДИ,- позвал низкий глубокий голос,- ИДИ». Хайдук заворожено поднялся и вошёл в коридор. Сырые стены с неясными подтёками освещались неровным светом факелов. Пол был скользким, но ровным. Хайдук сделал три шага. Он оступился, и он полетел вниз, пытаясь зацепиться за что-нибудь, лихорадочно размахивая руками. Колодец, похоже, был вовсе без стен: руки не находили вообще никакой опоры. Сильно ударившись о поверхность какого-то потока, он по грудь погрузился в воду. Впереди маячил робкий огонёк, и Хайдук, как мотылёк, направился к нему. Идти было трудно: в воде было много мусора. Несмотря на то, что Хайдук прошёл уже довольно много, огонёк не приблизился ни на метр. Вдруг он оступился и погрузился в воду с головой. Невидимый водоворот завертел его, не оставляя и шанса выплыть. Он начал судорожно барахтаться, пытаясь подняться, чтобы глотнуть спасительного воздуха. Сознание помутилось, и он сделал судорожный вдох. Лёгкие наполнились ледяной водой. Его затухающий взгляд выхватил из темноты руку со странной родинкой, которая неожиданно сильно зажала ему рот и нос, помогая всплыть.
- Хайд!- Миледи довольно ощутимо шлёпала мужа по щекам. Хайдук закашлялся и проснулся. Одежда на нём была насквозь мокрой. Его мутило: лёгкие освобождались от непонятной розоватой жидкости.
- Что это было?- потрясено спросила Миледи,- похоже на воду с кровью…
Хайдук не ответил: давно он не чувствовал себя настолько плохо. Переодевшись в спортзале в чьи-то джинсы и свитер, он налил себе кофе и угрюмо сказал:
- Я спать тоже не буду. Дорогая, а ты как?
Вауукумная медлила с ответом. Так и не произнеся ни слова, она протянула Хайду пакет с окровавленным пледом. Потрясённый, Хайдук молчал. Наконец он спросил:
- Ты думаешь о том же, о чём и я?
Вауукумная, подумав, кивнула.
- Ждём Татьяну и Пака. И, пока я не пойму, что происходит, я не сомкну глаз.
Время близилось к обеду. Пака и Татьяны не было.
- Надо идти,- озабоченно сказал Хайдук,- давая, ты к Татьяне, я к Паку.
- Не надо ко мне.- На пороге стояла бледная, как полотно, Нефертити.- Можно, я у вас посижу? Мне кажется, что происходит что-то очень нехорошее.
В её лице не было ни кровинки.
- Сажа,- сказала она.- Везде сажа. И какие-то огни.
Она жадно выпила воду, поднесённую Хайдуком.
- Расскажи,- Миледи села напротив Татьяны.
Та отрицательно помотала головой.
- Думаю, что мне надо немного самой разобраться,- сказала она,- мне кажется, что причина лежит на поверхности.
- А где Пак?- тактично перевёл в другое русло Хайдук, набирая номер мобильного телефона переверта.
«Номер абонента выключен или находится вне зоны действия сети»- заявил телефон и противно запищал.
- Надо ехать,- категорично заявил Хайдук,- что-то нехорошее.
Татьяна молча встала и накинула на плечи пальто. Забыв про распорядок дня, академики, поймав такси, поехали на Аэропорт к Паку.
Пак не открывал. Академики звонили, стучали и, приникнув ухом к замочной скважине, слушали.
- Вода,- растерянно сказала Татьяна.- Льётся…
Хайдук, забыв о приличиях, приналёг и выдавил плечом хлипкую деревянную дверь. В квартире Пака царил творческий беспорядок. Хозяина видно не было, но Татьяна безошибочно направилась к ванной. Пак сидел в воде, уставившись, не мигая, в одну точку. Хайдук, смутившись, тронул переверта за плечо. Пак вздрогнул. Спустя мгновение его взгляд стал более осмысленным.
-Что такое?- возмутился переверт, пытаясь прикрыться руками - вы тут откуда?
Через полчаса он, держа двумя руками кружку с горячим кофе, сконфужено рассказывал:
- Пригрелся, глаза закрыл, вдруг вижу: поле заснеженное. Я перекинулся, сделал шаг.… И дальше, как в паутине. Мною движет что-то непонятное, а дышать всё сложнее и сложнее. Нет ни Сумрака, ни земли, ни неба. Направление тоже понять нельзя. Я побежал… Силы кончились, упал, начал задыхаться.… Как тогда.- Взгляд переверта вновь стал отрешённым.
Татьяна, мельком оглядев мощного переверта, покраснела и отвернулась. Тигр, уловив её смущение, направился в комнату переодеваться.
- Он в лапы к этнографической экспедиции Её Величества Анны Иоанновны попал однажды… За малым на шестой слой не отправился, Пакойнегом себя нарёк. Вспоминать это не любит…- прошептал Татьяне Хайдук.
Одевшийся Пак вышел из комнаты.
- Так вот,- он подозрительно покосился на Хайда,- вдруг рука, с родинкой такой странной, на ожог похожей. Как дёрнет меня, куда-то в сторону.… И вдруг я в ванной и этот,- он вновь покосился на Хайда,- грабли ко мне тянет…
Хайдук, найдя чистую кружку, налил себе чаю. Татьяна, собравшись с духом, начала своё повествование.
- Люди паталогизируют магические классы… Им не важно, светлый ты, тёмный, некромант или ведун. Они интуитивно ненавидят иную сущность. Меня однажды сожгли.… В медном быке.- Татьяна нервно вздохнула, но, справившись с собой, продолжила,- так вот,- там было столько жирной сажи, что даже спустя столько лет я чувствую её на своём теле.… И запах… сладкий запах,- голос её предательски задрожал и Татьяна надолго приникла к кружке чая. Наконец, они переборола былой страх и продолжила:
- Я заснула. Сначала мне снилось что-то приятное, лёгкое и незамысловатое. Неожиданно все краски исчезли, и я вновь оказалась внутри этого жуткого медного быка. Сажа… кругом одна сажа…- она всхлипнула и уткнулась в Пака. Он несмело погладил её по голове.
- Потом эта страшная ручища с отметенной схватила меня за волосы и вырвала из этого кошмара.… Спать больше не лягу,- категорично отрезала она,- пока не пойму, что произошло.
День принёс академиком иллюзию забвения: груда дел, требующих немедленного решения, размыла ночные страхи. «Завтра Хэллоуин,- машинально отметила Вауукумная, глядя на календарь,- надо бы как-то отметить». Пройдя в гараж, чтобы по привычке удостовериться в том, что всё выключено и прибрано, она с удивлением увидела всех фигурантов вчерашнего недоразумения, пьющих крепчайший кофе.
- Что за посиделки?- удивилась она,- а по домам?
- Я не пойду,- отозвалась Нефертити,- мне дома одной страшно, а в компании неприлично. Поэтому я лучше тут, на рабочем, так сказать, месте.
Пак и Хайд кивнули в знак солидарности с ведуньей. Миледи, поколебавшись, присоединилась к шебутной троице и, раскрыв книгу, углубилась в чтение.
Существо сидело в темноте, в кресле. Хотя креслом это можно было назвать с большой натяжкой. Кости. Кожа, где-то еще влажная и поблескивающая в пламени костра. Лишь это пламя освещало огромную пещеру. Граница света и тьмы была весьма условна. Щупальца, состоящие из сгустков тьмы, пытались поглотить свет, освещавший постамент. Кап, кап, кап. Существо повернуло голову на звук. Его ужин. Капли свежей, дымящейся жидкости собирались в золотой кубок вместе с остатками жизни, покидающими очередную жертву. Рука монстра коснулась круглого предмета. Он нахмурил брови. Что-то знакомое. Из прошлой жизни. Тогда в нем оставались еще следы человечности. Тогда он блистал во славе. Да, он вспомнил: тыква. Вырезанные круглые глаза и беззубый рот. Он рассмеялся сравнив свои клыки и один оставшийся зуб тыквенного человечка. Рука погладила шероховатую поверхность. Руку закололо. Он посмотрел на ладонь. Скоро. Совсем скоро кончиться эта боль и забвение. Монета решит дело. Вряд ли кто-то разглядит в невзрачной монете ее страшную сущность. Осталось только ждать. Он не боялся. Он был уверен, что разленившиеся светлые не заметят, не найдут. Схватив кубок, одном глотком выпил его и блаженно зажмурился. Шестой слой сумрака прорезал крик полный ужаса и страдания. Монстр развернулся – очередная жертва ждала его.
Пак отчаянно зевнул и потянулся.
- Сидеть здесь контрпродуктивно. Может, пойдём, погуляем?
Хайдук прочистил горло и сказал:
- Пак, тут такое дело.… Пойдём к нам, я тебе сейчас такое покажу…
- Я с вами,- вмешалась Миледи,- иначе засну.
- Я тоже,- добавила Татьяна,- одной оставаться совсем не хочется.
Академики вышли в ночную прохладу. Вдыхая свежий, морозный воздух, Хайдук думал, как сказать Паку то, что их с Миледи спальня пропитана кровью. Не найдя подходящих слов, он тяжело вздохнул, пробормотал что-то о вопиющем беспорядке и добавил:
- В общем, сразу не пугайся. Объяснение, наверное, есть, только я его не знаю.
Пак пожал плечами.
- Видел бы ты мою спальню,- сказал, он, криво усмехнувшись,- я, право, и не знаю, что думать…
- А у меня всё в крови,- отозвалась Нефертити,- кровать, пол и стены. Источник мне неизвестен.
Хайдук остановился, как вкопанный:
- У нас тоже. Кровь появилась во сне.
Пак подпрыгнул и, изловчившись, сорвав ветку боярышника, начал сосредоточено отрывать длинную колючку.
- И у меня тоже.… Во сне,- справившись с веткой, констатировал он,- я думал, это лунатизм, пытался в ванной отсидеться. Оказывается, нет.
- Значит, у всех кровь,- подытожила Вауукумная,- а откуда она появилась?
- Знать бы,- протянул переверт,- я, если честно, кровь даже в трансформе плохо переношу.… Не моё это.
Хайдук отпер входную дверь. В квартире за сутки ничего не изменилось, стоял всё тот же тошнотворный запах крови. Пак, мельком оглядев спальню, настежь распахнул окно. Запах начал понемногу улетучиваться.
Академики расположились на кухне.
- Скоро рассвет,- бодро заявил Хайдук,- может, пронесёт…
- Это едва ли,- удручённо сказала Татьяна,- давайте рассуждать логически. Мы кому-то нужны. Все четверо. Если нам снятся почти одинаковые кошмары, и мы имеем их одинаковые неприятные последствия, значит, мы чем-то связаны.
- Это естественно,- сказал Хайдук и, порозовев, посмотрел на Миледи.
- Не перебивай,- рассердилась Нефертити,- и связаны мы не только работой. Скорее всего, наши судьбы каким-то образом переплетены. Каким, я пока не знаю. Но и этого мало: вероятно, кто-то из нас обладает чем-то, что кому-то очень нужно.
- «Кому-то», «что-то», «кто-то»,- пробурчал Пак,- давайте перейдём к конкретике.
- Давай,- продолжила Татьяна,- когда это началось?
- Позавчера,- подумав, ответила Вауукумная,- а вчера резкое обострение. Вспоминайте предыдущие два дня поминутно.
Все задумались. Ничего необычного не находилось.
- Я вчера вместо запеканки в столовой взял кисель,- неуверенно начал Хайдук,- может, это.
- Не может,- сказала Миледи,- погодите.
Она подошла к секретеру и извлекла «Сеятеля», купленного ею накануне.
- Тань, посмотри. Через Сумрак.
Нефертити шагнула на первый слой и посмотрела на монету. Её обожгло неукротимой энергией изначальной силы: монета пульсировала, как готовый к извержению вулкан. Испугавшись, Татьяна выпала в реальность и озадачено посмотрела на Миледи.
- Я поняла,- сказала она,- только это же сказки для людей. А мы иные.
- Нет,- Миледи покачала головой,- Монета эта мною была честно куплена. Это основное условие активизации. Мы Светлые: честность для нас превыше собственной жизни. Это второе условие. Вы же не думаете, что корчмарь, с которым расплатились монетой, в которую превратился Сатана, пострадал материально? Денежные долги не имеют срока давности. Они висят над родами через поколения! Поэтому перед нами то самое золото, которое дали корчмарю в оплату выпивки. Только вот остальные условия…
- Дорогая, а что за остальные условия?- спросил Хайдук,- вот, причём тут, например, Пак?
- Самопожертвование,- подала голос Татьяна,- ты же сам говорил: он был готов умереть, но не тронул бы своих мучителей. Сумрак пришёл ему на помощь, и он испытал на себе прикосновение Изначальной Силы. А я,- она покраснела и прошептала,- даровала всепрощение. Когда-то…
На глаза ведуньи навернулись невольные слёзы, и академики сочли за благо больше не расспрашивать её ни о чём. Миледи сосредоточенно думала.
- Отречение,- сказала она,- однажды я отреклась от всего и взамен получила благословение Изначальной Силы. Тогда… С первым мужем…
Пак внимательно смотрел на Хайдука. Тот сделал вид, что не понимает, о чём речь, но, под пристальным взглядом Пака сдался и, потупившись, сказал: «Преданность».
Миледи удовлетворённо кивнула.
- Именно это и записано в Договоре. Мы случайно нашли артефакт изначальной силы, который должен храниться в Инквизиции. Но нам недвусмысленно дают понять, что мы должны передать его стороне насмешников. А мы, стало быть, жертвы.
Монета лежала на столе. Академики, не мигая, смотрели на неё.
- Скорее всего, за ней к нам придут во сне. Попытаемся уснуть,- сказала Татьяна,- и пойдём до конца. Только думайте о монете и друг о друге.… Наверное, так правильно.
Тёмный коридор появился вновь. Немного поколебавшись, Хайдук сделал шаг и оказался в уже знакомом замкнутом пространстве. «Не может же быть, чтобы нам снилось одно и тоже,- подумал он,- как же мы встретимся?». Неожиданно коридор исчез и он оказался в неопределённом, белоснежном пространстве, где, барахтаясь, висел Пак. Увидев раскрытые в немой мольбе глаза переверта, Хайдук подплыл к нему, удивляясь податливости и густой вязкости воздуха и, достав амулет, полностью использовал его на тигре. Пак, переведя дух, с благодарностью посмотрел на друга.
- Как ты здесь оказался?- спросил он,- Это же мой сон?
- Не знаю,- честно ответил Хайдук,- просто оказался. Что ты делал?
- Звал на помощь, - подумав, отозвался Пак,- здесь нет ничего. Ни мысли, ни эмоции, ни направления, ни цвета. Пустота. Это мой кошмар. А с тобой,- тигр деланно зевнул,- хоть что-то.
Хайдук собрался было обидеться, но не успел. Невидимая сила перенесла их с тигром в какое-то поле, по которому резво несся экипаж, запряжённый шестёркой лошадей. Карета начала опасно крениться вбок. Не растерявшись, переверт бросился на помощь. Лошади, увидев тигра, шарахнулись в сторону и падение на несколько мгновений замедлилось. Пак, повиснув на дверце кареты, просунул внутрь руку и, схватив кого-то, сидящего внутри, рванул дверцу на излом. Неожиданно та поддалась, и кто-то плачущий рухнул прямо на тигра. Скривившись от острой боли, пронзившей левую руку и грудную клетку, Пак с ужасом смотрел, как обломки повозки, обагренные кровью, летят по степи, влекомые шестёркой лошадей. Кряхтя, он выполз из-под дверцы и посмотрел в красные от слёз глаза Миледи.
- Миледи, не надо плакать,- сказал он, баюкая левую руку,- всё позади. Вот ваш супруг.
Хайдук, запыхавшись, подбежал к Миледи, обнял её, и начал бережно оттирать следы крови на её руках и лице.
- Всё, дорогая, всё,- приговаривал он,- всё позади.
Пак, морщась, глотал горькую, как стрихнин, панацею. Боль отступала, оставалось непонимание того, каким образом академики оказываются в чужом сне.
- Миледи, а вот вы чего испугались?- спросил он, ощупывая сросшиеся рёбра.
- Испугалась раскрыть свою сущность человеку,- отозвалась, всхлипнув, Миледи,- пантера бы справилась с каретой в считанные мгновения, а вот человек… Ты же видел!
Пак кивнул, но ответить не успел: пространство вновь начало искривляться. Академики оказались на площади, посреди которой стоял огромный, закопчённый медный бык.
- Здесь люди истребляют себе подобных,- прошептал Пак,- странное место, ни одной светлой эмоции. Академики подошли ближе к страшному быку.
- Мерзко,- поведя плечами, сказал Хайдук,- я видел однажды. Чуть было на шестой слой не отправился. В Карфагене…. Под этим чудищем был разведён жаркий костёр. И эти крики… нечеловеческой боли. Их медленно сжигали. Живыми.
Академики потрясённо молчали. Вдруг из чрева быка донеслись слабые звуки. Миледи, перекинувшись, в два прыжка скрылась внутри монстра и, спустя мгновение, появилась вновь, бережно неся в зубах безжизненное на вид, покрытое сажей тело.
- Татьяна,- прошептал Пак,- Хайд, быстро к воде! Она вся в саже!
Подгонять Хайдука не было нужды. Неся на руках хрупкую ведунью, он добежал до канавы и прыгнул в мутноватую, тёплую воду. Оказавшиеся рядом, Пак и Миледи начали аккуратно отмывать всхлипывающую Нефертити. Вскоре следы сажи стали едва заметны. Татьяна вздохнула полной грудью, и наконец, открыла глаза. Встретив восторженный взгляд переверта, бесцеремонно рассматривавшего хрупкую девушку в мокрой одежде, нахмурилась и, объятая вихрем воздуха, простёрла к небу руки. Её одежда практически мгновенно высохла, и четвёрка академиков в растерянности переглянулась.
- Мы побывали в кошмарных снах друг друга,- констатировала Миледи,- и по сию пору живы. Кстати, спасибо за чудесное спасение.
- Не за что,- пробасил Пак,- всегда, пожалуйста.
- А что дальше?- перебив галантного Пака, сказала Татьяна,- мне бы не хотелось здесь дольше оставаться.
Хайдук пожал плечами.
- Так пошли отсюда,- сказал он,- только куда?
- Вот же выход,- Пак показал лапой в сторону тоннеля, у входа в который крепким сном спали два стражника. Академики ступили под мрачные своды хода. Сырые стены с неясными подтёками освещались неровным светом факелов. Пол был скользким, но ровным. Хайдук сделал три шага. Нога провалилась, и он полетел вниз, пытаясь ухватиться хоть за что-нибудь. Поймав Вауукумную за лапу, он с громким плеском погрузился в воду. Рядом отфыркивались переверты, а ведунья в защитном коконе скользила над водой, даже не замочив ног. Впереди горел тусклый огонёк. Академики шли с большим трудом: в воде было много мусора. Внезапно Хайдук оступился и погрузился в воду с головой. Невидимый водоворот завертел его, не оставляя шанса на спасение.
- Хайд!- крикнула Миледи.
- Хайд!- эхом откликнулся Пак.
Отражённый звук заметался, затухая, по стенам коридора. Хайда не было. Пак, набрав полную грудь воздуха, нырнул и начал шарить по дну руками.
- Дно не могу нащупать!- крикнул он, отплёвываясь. Они с Миледи начали по очереди нырять, пытаясь найти Хайда.
Татьяна, сотворив сложное заклинание, начала погружаться прямо в коконе. Её не было видно несколько томительных мгновений, потом она появилась на поверхности, держа за лицо кашляющего Хайдука.
- Спасибо,- тяжело дыша, сказал он,- я думал, мне конец. Кстати, с датой.
- Какой?- в один голос спросили Миледи, Пак и Нефертити.
- Так сегодня же Хэллоуин,- Хайд посмотрел на друзей,- ровно полночь.
- Выбираемся,- решительно сказала Миледи,- я уже насквозь промокла.
- Я думаю, надо идти до конца,- сказал Пак,- надо понять, что за всем этим стоит.
Академики вновь побрели по мутному замусоренному потоку. Неясные тени метались под потолком, слышалось то ли шипение, то ли чей-то злобный шёпот. Однако академики шли вперёд.
- Морок,- сказала Татьяна, глядя на огонёк, который никак не желал приближаться. Она достала из кармана амулет и, делая пассы руками, зашептала:

Мой голос, поднимаясь в небеса,
Слова души сплетает с чистым Светом.
И луч звезды подарком и ответом,
Запламенел в руке. Гори, клинок, гори!
В безумстве бурь и Сумрака тенетах
Дари надежду, морок прочь гони!

По подземелью разлилось небесно-голубое сияние. Поток ослабел и иссяк. Академики увидели открывшийся проход, стены и пол которого были залиты кровью. В полумраке сидело странное существо. Пламя костра освещало пещеру. Это было царство теней. Рядом со сгустком тьмы стояла самая обыкновенная тыква.
- С праздником,- прошипело существо,- спасибо, что принесли мне мою собственность.
Противный смех заметался по подземелью. Академиков опутала липкая паутина страха. Существо неожиданно легко поднялось в кресла, на котором сидело, и не спеша приблизилось к светлым.
- Брашовская нежить, говоришь,- прошептало оно на ухо Хайдуку,- вот она, перед тобой… И скоро ты станешь воспоминанием.
Острые клыки коснулись шеи мага.
- Нет,- голоса Миледи, Пака и Татьяны слились в один,- начни с меня…
Существо отпрянуло от шеи Хайдука, как будто его ударило молнией. Зашипев от негодования, оно начало кругами виться вокруг скованных заклинанием академиков.
- Монету,- зашипело оно,- и я отпущу вас…. Почти всех.
Существо уставилось на Татьяну.
- Смотреть на то, как ты плачешь в этом быке, было истинным наслаждением,- гадко улыбаясь, шептал он, смотри.
Пошевелив тем, что можно было с большой натяжкой назвать губами, существо начало дуть на ведунью, покрывая её с ног до головы липкой, жирной сажей. Вскоре ледяной чёрный вихрь закружил Нефертити, подчиняясь словам нежити:

В дебрях Вселенские Тьмы
Хлад да колючая наледь.
Сколько, ведунья, людей,
Плачут по жизни твоей?
Тьма налетает с полей.
Не заметет, так завалит.

Пак вдруг почувствовал нестерпимую жалость к ведунье. Хватка паутины немного ослабла и он, воспользовавшись этим, рыча, бросился на существо. Однако его опередил Хайдук, ударивший нежить фаерболами. Миледи, обняв Нефертити, отмахнулась лапой, оставив на теле существа длинный, глубокий разрез. И вновь существо зашипело и отпрянуло от академиков.
- Монета не может принадлежать вам,- шипело оно,- это собственность насмешников…
- Монета не принадлежит никому,- уверенно возразила Миледи,- это Изначальная Сила.
- Да что ты можешь знать об Изначальной Силе! Та, которая не смогла спасти любимого!- заговорило существо,- все, кого ты любила, гибнут! Ты несёшь смерть!
Миледи побледнела и начала оседать на залитый кровью пол. Хайдук, скинув оцепенение, в последний миг подхватил её.
- Развоплощение,- дрожащим голосом сказала Миледи,- я действительно несу смерть…
- Не говори глупости, дорогая,- шептал на ухо ей Хайдук,- ты вся моя жизнь.… И дети, конечно.
Вауукумная слабо улыбнулась.
- Это пока,- прошептала она,- потом всё будет…
Голос её задрожал и Миледи, закрыв глаза, начала таять на глазах.
- Миледи, не дайте нежити шанса,- вмешалась Татьяна,- оно ждёт, что вы уйдёте.
Пак, не сдержавшись, перекинулся в тигра и бросился на нежить. Существо ждало этого манёвра: тигр застыл в воздухе.
- Ой, тигрёнок вновь дезориентирован,- ухмыльнулось существо,- вернёмся к саже…
Чёрный вихрь вновь закружился вокруг Татьяны. Нежить направилась к Хайдуку, пристально глядя ему в глаза.
Неожиданно под сводами подземелья раздался звучный голос. Хайдук вздрогнул и обернулся. Пак читал заклинание.

О Свет, ты мой Клинок Судьбы,
Ты верный друг, ты воина отрада!
Создания черной мысли не преграда,
Для звездной стали, что горит в ночи.
И в жаре битв, средь копоти и смрада,
Когда сойдутся яростно мечи

Хайдук вздрогнул: он откуда-то знал слова. Не раздумывая, он подхватил:

В жестокой схватке бликами играя,
Ты песнь свою споешь на поле брани,
Искристым серебром в моей сверкая длани,
Стремительным неистовством пленяя.
Танцуй, мой меч, мрак ненависти раня,
Смертельный танец звездного огня!

Миледи, с трудом оторвавшись от пола, оперлась рукой о стену и её голос мощно зазвучал, перекрывая звук зарождающейся бури:

О, Сила, светлый дар звезды!
Разить врага теперь твое призванье.
И будет справедливо воздаянье
Предателям и лживым слугам Тьмы
За подлые и низкие деянья,
Что долго род наш к гибели вели.

Серебряный вихрь ворвался в подземелье. По его натиском стены очищались от подтёков, пол от мусора. Вот исчезло кресло, костёр разметался на мириады частиц. Существо закружилось в вихре и исчезло. Академики обессилено стояли у выхода из Лабиринта.

- Как мы тут оказались?- озадаченно спросил Пак,- или я сплю?

Переверт оторвал голову от стола. Напротив него, беспокойно дёргал головой Хайдук, у Миледи и Нефертити в глазах стояли слёзы. За окном занималось хмурое московское утро. В кресле сидел Иной в коричневом балахоне. Пак озадаченно чихнул: от звука проснулся Хайд и бережно потряс за плечо супругу. Вауукумная вскинула голову и сконфужено посмотрела на коллег.
- Ой,- сказала она,- какой скандал…
- Не волнуйся, дорогая, - ободряюще сказал Хайдук,- ты выглядишь лучше всех.
Однако лучше всех выглядел Инквизитор. Встав, он подошёл к столу и тактично кашлянул. Наконец, проснулась Татьяна.
- Доброе утро,- Инквизитор светился неподдельным счастьем,- монетку, благоволите…
Академики уставились на золотого «Сеятеля», лежащего в центре стола. Инквизитор протянул к нему руку.
- А вы точно из Инквизиции?- спросила подозрительно ведунья,- на документ можно посмотреть?
Инквизитор, кивнув, полез в карман и достал свиток. Тем временем монета начала растворяться в воздухе. Инквизитор забарабанил по крышке стола ладонью, пытаясь вернуть ускользающий артефакт.
- Не судьба,- констатировал Пак,- честное слово, мне очень жаль.
Инквизитор яростно глянул на саркастически ухмыляющегося переверта.
- Всем следовать за мной,- отрезал он,- это возмутительно!
После долгих объяснений в Инквизиции и протоколов, академики переговаривались, сидя перед любимым камином.
- Фокус в том, что её нельзя изъять,- говорила Вауукумная,- надо было купить. Теперь всё. Артефакты очень тонкая материя.
Академики согласно закивали. Хэллоуин прошёл прямо-таки феерически. Ну, по крайней мере, они избавились от части теней прошлого. Пищаль, висящая на стене, неожиданно выстрелила, оставив отметину на гранитной облицовке камина.
_________________
Я навеки даю обязательство,
Что не стану добычей ворона.
Есть особое обстоятельство:
Я люблю тебя - это здорово! (с)

[Св Мастер]

Красиво излагает. Учитесь, Киса (с)
_________________
У меня все ходы записаны (с)

[Итис]

Самое унылое. Оно не просто плохое. Оно унылое.
_________________
продала перса, наслаждаюсь реалом.

[Т_а_ш_а]

не осилила...