Oslyablya
Мастер Пера.
Зарегистрирован: 02.10.2005
Сообщения: 1181
Откуда: МинскЗамечания: 3
|
 Добавлено: Чт Дек 31, 2009 1:59 am Заголовок сообщения: На крыльях бабочки... [Мяфк] |
 |
|
На крыльях бабочки… Или в поисках потерянного Деда Мороза.
Серой вуалью пыли
Опутан старый город,
Бегущий от сказки к были
По непонятному поводу.
Пуст и печален мой дом -
Струны сняты с гитары,
Шторы сняты с окон.
В рамках поблекшие пары –
Когда то они были знакомы.
Год за годом, удар за ударом
Забытые лишь забывали
И, не искав, вновь теряли
Отдавая все теплое – даром.
Снимаем последние шторы
Пакуем в коробки, пакеты
Неважные старые ссоры
Людей позабытых портреты
Серой проверкой верности
Словно пыльцою крылья
Забывая прошедшие нежности
Несемся от сказки к были.
***
Огромные коробки, из которых выглядывают украдкой старые любимые вещи, фарфоровые чашки, обернутые газетой, - память о матери, блок сигарет, едва ли не вываливающиеся свитера, - все это уныло и печально стоит в коридоре. Смотрит хмуро, осуждающе, - вещи никогда не любят переезды. Квартира смотрится убого без мебели, с засаленными обоями на стенах.
Плачет за стеклопакетом зима, и я порой себя плохо контролирую. На три месяца улетают все бабочки. Поэтому на город наваливается уныние, серо-бурая инертность и непрекращающаяся депрессия. Однажды, когда я был маленьким, в канун Нового Года не было возможности даже накрыть на стол. Денег не хватало ни на что, зато друзья родителей принесли елку, большую и мохнатую, вкусно пахнущую детством, а мама испекла большой пирог с яблоками. Собственно, это было единственное блюдо на праздничном столе, но вкуснее и новогоднее ничего и никогда я не пробовал.
Смотрю в окно, не украшенное зимним узором на приглушенно гремящую магистраль. «Новый Год без печалей и забот!» - восклицает праздничный баннер, позитивного темно-фиолетового цвета.
На подоконнике лежит небольшой листок бумаги с надписью, видной только в сумраке – «Потерян Дедушка Мороз. Просьба заметившим: срочно обратиться к руководству. От него не было вестей с прошлого года. На поиски, для определения гарантийной доставки подарков в праздники, отправляется ответственный сотрудник, Иной…» А дальше мое имя.
- Прелестно, - шепчу я сквозь зубы и прикуриваю, организм требует никотина по привычке, хотя стимул и адреналин уже давно изжили себя, - Просто прелестно.
- Новый Год на носу, - улыбается Бабочка, - А это – вредно. Не порть настроение.
Каждый, кто дышит и мыслит, состоит из двух частей, одной – думающей и другой – чувствующей. Из себя и бабочки. Это вот «себя» очень своенравное и порою неблаговидное, а бабочка полностью зависит от него, от этого эгоиста. У людей бабочки цветные, с длинными усиками, усыпанными мелким белым бисером, и большими переливающимися крыльями, расшитыми золотом и жемчугом. У Иных бабочки серые, невзрачные, похожие на ночных; и повадками такими же – скрытные, но падкие на яркое, броское, вне их понимания. Постоянный кризис оригинальности и, в следствие этому, полная серость и внешности, и сущности.
Моя Бабочка не такая, как у всех. Ярко синие крылья, в зависимости от настроения с голубым отливом, внушающих размеров, глаза маленькие, грустные, но умные, с толикой сарказма. Вечно усмехаются.
- Вот еще я буду с тобой спорить. Хочу и все, - затягиваюсь и с вызовом оглядываю комнату своей квартиры. И опять этот гадостно всепонимающий взгляд, - Ну извини, извини. Чего ты от меня хочешь?
- Ничего, впрочем, как и всегда, - улыбается собеседник, - Как и всегда. И к тому же, отчего такая грусть? Словно игрушку отняли.
- Потому что вместо запаха зимнего салата у меня вонь полупустой квартиры, а вместо работы – идиотская шутка о поисках Деда Мороза. Все спятили. Ты спятил, я спятил, и Дозор тоже спятил.
-Смотри, что я нашел! – воскликнул Бабочка, показывая небольшую зеленую елочную игрушку, покрытую ровным слоем пыли, только что поднятую с пола. Этому огурчику около пятидесяти лет, очень хрупкий, старый, с ржавым металлическим крючком, замотанным нитками. В углу на полу, как, оказалось, стояла бумажная коробка с тряпьем, многолетними желтыми иголками и старой пожелтевшей ватой, пропахнувшей всеми блестками моего детства. Бабочка умеет откапывать ценности в барахле.
- Выбрось, - небрежно бросаю я, и, отворачиваясь, вижу, как Друг усердно пихает кусочек ваты и стеклянный огурец в один из чемоданов.
***
- Так значит, нам нужно найти Деда Мороза? – в тысячный раз радостно переспрашивает Бабочка, - Прямо как в какой-нибудь детской сказке, с ёлочкой, которая обязательно зажжется под крики ребятни!
- Да пошел ты слой на третий, романтик, - бурчу я, - в канун Нового Года мне нужно работать, одному.
- Без женской ласки и тепла,- деланно-дрожащим голосом заканчивает за меня Бабочка, - А я, между прочим, из-за твоих душевных ран не могу теперь летать.
Проклятый друг. Знает, за что хватать. Есть такая страшная вещь, называется она – призрачная боль. Когда люди ли, Иные ли влюбляются, их души сливаются вместе, совпадая элемент в элемент, изгиб в изгиб. И порой даже не определить¸ где заканчивается крыло одной души, а где начинается второй. У моего спутника было оборванное крыло, которое портило весь вид своими рваными лохмотьями, и теперь он не может отправиться на время холодов в теплые края.
- Смотри, - вдруг улыбнулся Бабочка, быстро поменявшись в лице, - Какое красивое небо. Зря говорят, что мир создан Великим Скульптором - он создан Великолепным Портным! Небо над Москвой соткано из миллиона миллионов слоев тончайшего серого шелка, с белыми шифоновыми облаками, - говорит мой друг, размахивая в порыве крыльями.
- Это от количества слоев шелка оно кажется свинцовым?
***
Где в наше время может прятаться потерянный Дед Мороз? Остались считанные часы до торжественного вручения подарков, до звона бокалов с шампанским и радостных детских восклицаний. А вот старого волшебника нет и нет.
Пожалуй, я с детства не слишком вообще любил праздники. Праздник, праздник, а если в этот день хмуро и слякотно, а у тебя температура? А может, готовясь к этому единственному дню целый год, ты даже не осознаешь, что он, «праздник», уже наступил. И все кричат и радуются, а ты снова пропустил его приход, снова проспал Деда Мороза, принесшего домой холодные, пропитанные новогодней ночью подарки. Но все еще, почему то продолжаешь искренне верить, что оно именно так.
Мы проходим мимо серого кирпичного дома, в каждом окошке которого мигают весело огоньки. На первом этаже через стекло видно, как вокруг искусственной елки прыгает карапуз, придерживаемый родителями. Отец – молодой парень в красном халате и большой шапке с белой опушкой, мать в синем халате с заплетенными в косы светлыми волосами.
- Этот Дед Мороз нам не подойдет? – улыбается Бабочка, - Похож на настоящего..
Холодный порыв ветра бьет по легким крыльям, а меня хлещет по щекам, разве что не перчаткой, вызывая на дуэль, как ненавистного врага.
- Ты разве не видишь, что они просто люди в халатах?
- А разве, чтобы дарить радость в праздничные дни нужно иметь тысячелетний возраст и белую бороду?
Словно в подтверждение этих слов малыш заливисто рассмеялся, с разбегу прыгая на руки родителей.
***
- С Новым Годом, - вдруг раздается голос за нашими спинами. Стоит немного нетрезвый, но вполне внятный старец, с запутавшейся слишком белого цвета бородой, пластмассовым посохом и искусственным мехом на шубе, - Деда Мороза ищите? А вот он Я! – гордо восклицает и бьет себя в грудь старик.
- Ты пьян и борода у тебя ненастоящая, - резко говорю я и морщусь от противного запаха алкоголя. Задание отыскать настоящего волшебника, на котором весь праздник от начала до конца, кажется все нереальнее и нереальнее. Хотя, мне пессимисту судить может и не стоит.
- А вы уверены, Дедушка, что вы самый настоящий Дед Мороз? – осторожно спрашивает Бабочка.
- Какой, милок, мир – такой и сказочный Дедушка, - поучительно произносит старец, - Раньше вот, и сани были с конями в яблоках, и посох волшебный. И чудеса добрые, в которые верили. А теперь. Эх, Мишура, она и на Руси, и в России - мишура.
- Протрезвей сначала, дурак старый, - отмахиваюсь я, не обращая внимания на укоризненный взгляд Бабочки.
- Вам, дети мои, куда подарок то отправить? – вдруг спрашивает Дед Мороз.
- Под ёлочкой оставь!..
***
- Мне холодно, - ежится Бабочка, прикрываясь ладонью от ветра, пытаясь сохранить от холодных иголок раненое крыло.
Метель становится сильнее, фонарики на улицах раскачиваются, издавая тихий звон, похожий на звон колокольчиков. Голос ветра, напевающий какую-то таинственно-знакомую мелодию, берущую за душу. Не зря так колотит Бабочку, не зря.
Сворачиваем. Снова череда длинных домов с горящими елками за шторами. Улица Творцов и художников, где в каком-то переулке скромно стоит памятник Окуджаве, сейчас - едва ли припорошенный снегом, что усугубляет позу каменного человека, навсегда задумавшегося о своих стихах, а может и не о них – кто знает.
Сидит на лавочке старик в красной куртке, рядом лежит трость, перед ним – широкий мольберт. Он прикрывает лицо ладонью, не то думает будто, не то плачет.
С интересом подхожу ближе, и вижу, что холст пуст, и водит он по нему сухой кистью.
- День безумцев в городе, - устало выдыхаю я, садясь на соседнюю лавочку.
- Она шестьдесят лет рассказывала мне об этом, - вдруг говорит старик, глубоким грустным голосом, - о том, как искрится под лунным светом снег, о том, как переливаются на пушистых лапках вечно зеленых елей сосульки.
Внезапно заинтригованный, я сквозь сумрак смотрю на его полотно – белое, иссиня белое, но в отличие от реальности оно поблескивает, словно все цвета, которые остались в сумраке – все сошлись в мелкие звездочки холста.
- И я, слушая ее, всегда сам представлял. И нарисовал. Странно, что никто не хочет купить мою картину, - горестно вздыхает незнакомец.
- А кто она? Та, кто вам рассказывала о зиме? – вдруг спрашивает Бабочка, и поясняет мне – Он рисует Зиму не кистью, а самой Зимой!..
- Моя супруга, сохрани Боже ее душу, - как-то рассеянно отвечает Старик и, встает, опираясь на тросточку, - Жаль, что слепота никогда не давала увидеть это, но я все это чувствую, возьмите холст, - обращается он ко мне, - За так возьмите, без денег, вам нужнее.
Медленно, но неумолимо он идет, скрываясь в порывах снега и ветра. Я с нежданной робостью и дрожью дотрагиваюсь до полотна, наклоняясь ближе. От белого холста пахнет мандаринами, салатом и женскими духами.
- Может, он Иной? Тогда где его Бабочка? Может уже улетела со всеми? – думаю я.
- Он счастливый человек, - хмурится мой Друг, вздрагивая и прижимая к груди обрывок крыла, - Тебе не понять. Он дарит людям радость и лучшее, что может быть создано. Душу в ее странном, непонятном, но почему то трогательном обличии.
***
- Жалко, что этот старик-художник не Дед Мороз в том смысле, в каком мы ищем. До Нового Года осталось полчаса, - говорю я, отмечая про себя, что Бабочка говорит меньше, становится с каждой минутой прозрачнее, - Уволят меня к чертям собачьим.
- Не уволят, - тихо отвечает он, - Я уверен.
Я, молча, снимаю куртку и протягиваю другу, но тот, улыбаясь, мотает головой, не то это тепло. Я знаю. Мы идем уже долго, изредка доносятся возгласы и поздравления, падают звезды на небе, вспыхивают на дорогах надписи « С Новым Годом!», гудят машины.
Сверкает льдом каток, сверкает и серебрится ель, наряженная игрушками. Поодаль с разрисованным гномом и оленем фотографируются дети. А под елкой сидит девушка и, морщась и бранясь, рукой держится за голень, с трудом стаскивая конёк. То пытается рукой растереть, то шепчет – видно заклинание. От тонких пальчиков отходит едва заметное свечение, которое, правда, не помогает. Неопытная.
- Помочь? – помимо своей воли спрашиваю я, наклоняясь и дотрагиваясь до ее руки, помогая.
- Да, пожалуйста. Упала, хотела, как глупо, - бормочет девушка, едва не плача.
- Посмотри!!.. – вдруг кричит мой вечный спутник, показывая на себя. Обрывки крыла были залатаны нежной тканью розоватого цвета, словно кто-то с любовью и заботой сшил недостающие частицы. Две Бабочки порхали в воздухе, не высоко, так, что можно было разобрать, что сцеплены их крылья, и могут они летать только вместе; ярко-синее и полупрозрачно-алое, невероятное и бесконечно теплое.
Ее Бабочка была молчалива, хотя, может – я просто не в состоянии понимать чью-либо, кроме своего.
- Ты научишься слышать голоса чужих Бабочек, - ласково сказал довольный и счастливый друг - я уверен.
Девушка в растерянности улыбалась, не отпуская мою руку. Она, видимо, так же еще не понимала, как и я. Но, также, подобно мне, она понять хотела.
- Слушай, но меня ведь уволят. Я не нашел настоящего Деда Мороза, и теперь не факт, что все вовремя получат подарки.
- А мне кажется, факт – вдруг откуда-то произносит голос того пьяного, как казалось, псевдо-Деда, - Я даже подарок оставил там, где обещал – Под Ёлочкой.
Поправляя накладную бороду, и пьяно подмигивая девушке, он поворачивается к катку и как то небрежно вскидывает руку. Каток заволакивает белой пургой, а когда снег укладывается мягкими складками под ноги, я вижу.
Вижу, как сумрак озаряется всеми цветами радуги, ауры счастливых Людей и Иных и понимающих друг друга Бабочек - сливаются в одно целое.
Вижу, как, с двух сторон обнятый взрослыми, катится по льду в маленьких светлых коньках-чуньках малыш. А по тропинке, вдоль катка, идет дедушка в красной куртке, опираясь на трость одной рукой, а другой – сжимает руку с женщины лет тридцати, чертами очень похожей на него, видимо – дочь. Девушка под елкой отрывает комочки снега от мохнатых варежек.
И бьют Куранты.
В этом небе без опаски-
Ангел мой, помнишь, плыли
От Сказки к Были -
И обратно -
От Были к Сказке.
Последний раз редактировалось: Oslyablya (Чт Янв 14, 2010 1:44 am), всего редактировалось 1 раз |
|
Профиль
Войти и проверить личные сообщения
FAQ
Поиск
Группы 
Вход 
Жаль я не могу говаривать со своей бабочкой. :roll:
Но асилил)) Аффтар маледес! 
