ashley
Мастер Отыгрыша.
Зарегистрирован: 09.02.2005
Сообщения: 7635
Откуда: ЕкатеринбургЗамечания: 8
|
 Добавлено: Чт Ноя 01, 2007 11:30 am Заголовок сообщения: 31.10.2007. Жезл душ |
 |
|
- Инспектор Сулов, я полагаю, проходите, присаживайтесь,- голос полковника ФСБ был мягкий и в тоже время требовательный.
Алексей Сулов был мужчиной средних лет, ничем примечательным не выделялся, в ФСБ работал ещё со времён КГБ и занимался инспекциями по захолустным районам России. Работа рутинная и большей частью приходилось трястись в поездах и машинах. Жене давно надоело его постоянное отсутствие дома и маленькая зарплата, забрав сына, она уже несколько лет как подала на развод и вышла замуж за преуспевающего бизнесмена. Вот и вызов к полковнику не предвещал ничего, кроме очередной командировки. Алексей присел в предложенное полковником кресло и приготовился слушать очередную инструкцию к очередной командировке.
- Перейду сразу к делу, - Продолжал между тем полковник. - К нам, из Новгородского отделения милиции было прислано дело, и мы обязаны по нему провести инспекцию. В одном районе Новгородской области было выявлено большое количество смертей и неопределённое количество без вести пропавших. Основной пик приходится на день Хэллоуина, хоть в России он и не празднуется, но именно в эти дни отмечено ежегодное исчезновение людей. Расследования, которые проводились силами местной милиции, никаких результатов не дали, и они прислали эти дела нам. Через несколько дней наступит день Хэллоуина, вот и прокатитесь туда, посмотрите, что там и как. По возвращению напишете отчёт. Всёго вам хорошего, - закончил полковник, протягивая Алексею толстую папку с делами и давая тем самым понять, что разговор окончен.
Сборы были не долгими - частые командировки приучили Алексея не разбирать сумку с дорожными принадлежностями. Покидав в неё чистые вещи и бумаги, он отправился на вокзал. В билетных кассах у ФСБ всегда имелась бронь, да и в Российскую глухомань сотрудники редко ездили, покидать бурлящею жизнью Москву и уютные дома, желающих не находилось.
В купе поезда, кроме Алексея, пассажиров не было, больше бронью на места никто не воспользовался, и поездка обещала быть хотя бы без шумной компании. Расположившись с комфортом, он разложил на столике документы, заказал у проводницы чай и принялся под мерный стук колёс изучать бумаги. Ничего примечательного в них не было. На умерших, местных жителях, не было обнаружено следов насильственной смерти, как следовало из отчётов вскрытия, все они умерли естественной смертью. Вроде ничего особенного, ложились спать в ночь с 31 октября на 1-е ноября, утром были мертвы. Только вот количество смертей здоровых людей, наводило на мысль, что что-то здесь не совсем чисто. С без вести пропавшими дело обстояло ещё хуже, это не были, как правило, местные жители. Людей видели в том или ином районе, а потом они исчезали, и больше их никто не видел, ни каких останков найдено не было. Анализ исчезновений больше сводился к теории, чем опирался на сами факты, которых обнаружить не удалось.
Отложив документы, Алексей постелил постель и завалился спать. Он часто ездил в поездах и привык быстро засыпать крепким сном здорового человека. И в этот раз, только закрыв глаза, погрузился в объятья Морфея. Только обычно спал Алексей без снов, но в этот раз ему снилось, что он находится посередине полувымершей деревни, и к нему из темноты подкрадывается что-то. Во сне он чувствовал, как сгущается ночь, как темнота становится серой и липкой, предметы теряют очертания, а из глубин неведомого проступают ещё более тёмные тени. Тьма облепляла, сгущалась, у некоторых теней засветились красным глаза, у некоторых были видны огромные жёлтые зубы. Тени окружали Алексея, подступали ближе, сумрак обтекал его, лип к телу, тёк по нему вязкой слизью, сковывал движения. Алексей дёрнулся и проснулся, тьма мгновенно исчезла, колёса поезда по-прежнему монотонно стучали, но ощущение, что за ним наблюдают, осталось.
В Новгороде ждала машина, которая доставила его в посёлок, километрах в семидесяти от областного центра. Местный участковый был пожилым капитаном, будучи на пенсии, он продолжал работать, так как заменить его в этой глуши было просто не кем. Он провёл Алексея в свой дом через огород, наполовину заросший крапивой и бурьяном и обнесенный обветшалой изгородью, сквозь которую уже начал прорастать борщевик. Убогий дом дышал старостью и затхлостью, комнаты с пожелтевшими обоями и рассохшимися полами, выглядели не лучшим образом.
Пару дней Алексей бродил по заброшенному посёлку, разговаривал с местными жителями. Молодёжь давно подалась в города, и в посёлке оставались, впрочем, как и в окрестных деревнях, старики, доживающие свои последние дни. Всё, что Алексею от них и участкового удалось узнать, так это то, что каждый год в канун праздника Херувима жителей окутывал непонятный страх, уныние и внутренняя пустота. В соседнюю деревню, где уже не осталось ни одного жителя, приезжали несколько машин из города, по виду пассажиры были охотниками, вероятно, приезжали поохотиться на местное зверьё. Больше ничего узнать не удалось, только сны становились всё тревожнее, по-прежнему его окутывала липкая сумеречная тьма и его окружали неясные тени. Сны становились с каждым разом всё более реальны, сегодня он проснулся, и ему показалось, что на коже так и остался липкий сумрак.
Ничего не оставалось, как прогуляться в деревню пешком, по словам участкового, до неё было километров семь с гаком. Транспорта в посёлке давно не имелось, а лошадь идти просить не хотелось, по расчётам, к вечеру он должен был вернуться обратно. Русский гак оказался действительно русским и вылился в дополнительную дюжину километров по старой раскисшей дороге.
Уже темнело, когда Алексей добрался до заброшенной деревни, было понятно, что обратно ему сегодня вернутся уже не судьба. К своему ужасу он понял, что деревня именно та, что он видел каждую ночь в своих снах. Дома были заброшены, крыши на многих прогнили и провалились, в сгущающейся тьме пустые глазницы окон выглядели жутковато. Становилось неуютно, и страх просачивался в каждую клеточку Алексея, шаг за шагом сон воплощался в реальность.
Дойдя до середины деревни, Алексей остановился. Он незримо ощущал, что тьма становится плотной и осязаемой, казалось, она стягивается сюда из всех уголков пространства. Липкий, серый сумрак, как и во сне, облеплял и стекал по коже неприятным, сырым холодом. Очертания разваливающихся домов искривлялись и расплывались. Алексей погружался в это марево, не в силах сопротивляться, чувствуя, как всё живое вытягивается из каждой клеточки, застывшего тела. Обступающие его тени уже не были тенями, их очертания прорисовывались, и кровь стыла в жилах. Кожистые крылья с когтистыми лапами, огромные пасти, с жёлтыми зубами и стекающей слюной, принадлежали тварям с желтоватым глазами и узкими красными зрачками. Некоторые твари были покрыты бородавками и гноящимися слизью угрями, некоторые походили на непонятных и неопределимых чудовищ. Все они окружали Алексея, жадно пожирая глазами и протягивая к нему лапы.
Откуда-то из глубин сумеречной тьмы вспыхнуло несколько светящихся фигур, окруженных сиянием. Жуткие тёмные фигуры повернулись в их строну, беззвучие действия давило и размазывало Алексея по тьме. Тьма сгустилась плотнее, наступая на светящиеся сферы фигур, уплотняясь вокруг них и сдавливая. Вспышки различных цветов ударили во тьму и тёмные силуэты, но, не долетев до них, растаяли, пожираемые тьмой. Новые вспышки были слабее и таяли ещё быстрее, тьма давила на светящиеся фигуры, их сфёры начали тускнеть и гаснуть, проступившие в них лица людей искажала боль, они, наверно, кричали, их рты раскрывались, но вокруг, по-прежнему, стояло вязкое безмолвие. В гнетущей тишине тёмные фигуры набросились на них, разрывая когтями и клыками, люди судорожно дёргались, когда когти сдирали с них кожу, обнажая кровоточащее мясо, когда огромные пасти переламывали кости, пережевывая части тел прямо на живых и корчащихся людях. Люди не умирали, хотя по всем законам медицины с такими повреждениями уже должны были принять смерть, но этого не происходило.
Тьму опять прорезали вспышки света, отгоняя тварей от искорёженных, но живых тел. Проявились три новые светящиеся сферы, в самой яркой угадывалась красивая женская фигура. Люди под защитой нового сияния отползали, вид их был ужасен. У одного был когтями распорот живот и из него вывались внутренности, он отползал, а за ним волочились кровоточащие кишки, его лицо было искажено невыносимой болью. Другой сидел и, видимо, был в болевом шоке, так как с недоумённым выражением смотрел то на свою оторванную руку, которую пережевывал отступающий оборотень, то на ногу, у которой от бедра до колен отсутствовало мясо, и белела обнажённая кость с рваными жилами. Ещё один корчился от боли с содранным скальпом и изуродованными ногами, выше колен они были обглоданы, а ниже отсутствовали оторванные нечеловечески сильными лапами, череп человека блестел кровавым мясом вперемешку с прилипшей грязью. Остальные люди выглядели не намного лучше, все они были в крови, с рваными ранами, из которых торчало мясо, и белели кости. Одна девушка зажимала рукой горло, из-под её пальцев фонтанчиком пробивалась струйка крови, отодвинутый светящейся сферой, вампир беззвучно выл в ярости, пожирая свою жертву налитыми кровью глазами.
Новые более яркие сферы сопротивлялись тьме, но та уплотнилась и давила, приглушая их сияние. Вспышки света, вылетающие из сфер, таяли как искры в промозглом сумраке, не причиняя тварям ни малейшего вреда. Дольше всех держалась девушка, чья сфера была ярче других, но это продолжалось недолго, сфера меркла и погасла совсем. Хрупкая девушка, казалось, светилась светом из самой себя, она была удивительно красива, её тонкие руки излучали свет, отгораживаясь от злобных тварей. Мощная лапа прорвалась сквозь светящийся свет, полоснула по груди девушки, сдирая кожу и мясо, обнажая рёбра. Когти зацепили пару тонких рёбрышек, выворачивая их из хрупкой груди. На красивое лицо с большими зелёными глазами брызнули капли крови, в тишине раздался её крик боли и ужаса. Это был первый звук за всё это время, девушка кричала и содрогалась в конвульсиях, свет больше не защищал ни ее, ни других, твари вновь бросились на беззащитных людей.
Взгляд зелёных глаз, полный боли и муки, обратился в сторону Алексея, из них вырвалась вспышка зеленоватого света и ударила в него, выводя из липкого оцепенения, в котором он находился всё это время.
- БЕеГиииии! - прозвучал крик девушки, больше похожий на стон. Её глаза потухли, а красивое тело, превращённое в ошмётки мяса и обломки костей, обмякло.
Алексей побежал, не оборачиваясь на кровавое пиршество, побежал, на ватных онемевших ногах, если это можно было назвать бегом. Заброшенные дома расплывались чернеющими очертаниями, краем сознания он понимал, что окружающий мир выглядит не совсем обычным образом. Привычного мира больше не было, а новый - рассудок отказывался воспринимать. Он видел впереди мерцающий в одном из окон домов свет и направлялся туда, в надежде спастись и спрятаться от окружающего кошмара. Старая, подгнившая дверь избы должна была скрипнуть на ржавых петлях, но она распахнулась с ужасающей беззвучностью.
В избе нечётко и размыто горела старая керосиновая лампа. На ветхом диване сидел маленький человек, одетый в черный дорогой костюм, абсолютно не вяжущийся с окружающей обстановкой заброшенного дома. Человек был невысокого роста, не больше метра двадцати, и худощавым, и, если бы не его холенное лицо с точенными чертами, его можно было бы принять за худенького мальчишку. Но вот мальчиком он явно не был, от него прям тянуло пустой и тьмой веков, да и человеком он выглядел только на первый взгляд. Черты человека, а вот глаза к миру людей не принадлежали, это были глаза не человека, завораживающе красивые, с красным огнём в зрачках, при взгляде в которые виделась безмерно глубокая пустота зла и холод пространства. В руках "человек" держал чёрный жезл, гравированный золотом и рубинами. Верхняя часть жезла была украшена головой дракона с огромным рубином в пасти. Жезл ощутимо генерировал окружающую тьму и втягивал в себя окружающее пространство, от него веяло жутковатой мощью, заточённой в него силой и силой не доброй.
Существо засмеялось холодным обжигающим нечеловеческим смехом, от которого у Алексея застыла кровь, и тело сковала неподвижность. Из окружающей тьмы сумрака выступили всё те же тёмные твари, уже закончившие кровавый пир. Рука с жезлом сделала движение, тёмные твари остановились, а одежда Алексея разлетелась в клочья, он остался стоять абсолютно голым. Вперёд выступил огромный вампир, приблизился к неподвижному Алексею, провёл острым когтём вокруг глаз и ушей Алексея. Боль резанула обездвиженное тело, из горла вырвался крик, но самого звука не прозвучало. Коготь вампира резал кожу дальше - по шее, по спине, вокруг запястий, полового органа, ступней, боль раздирала, Алексей беззвучно кричал, но по-прежнему не мог пошевелиться.
Закончив резать когтём, вампир подцепил края кожи и стал аккуратно её снимать с неподвижно стоящего человека. Алексей с полными боли и ужаса глазами смотрел, как сползает с него его кожа, как обнажается мясо. От одного этого зрелища можно было потерять сознание, но сознание не терялось, и невыносимая боль разрывала каждую клеточку плоти.
Алексей видел нереальность происходящего, его снятая кожа как тряпка была брошена в угол комнаты. Жезл пришел в движение, втягивая в себя боль и ужас излучаемую жертвой, твари пришли в движение и набросились на жертву. Они не стали его рвать на части, а ели прямо так, сжевывая мясо, жилы, кроша мощными челюстями кости. Жезл не давал Алексею потерять сознание и умереть, видимо, и с предыдущими людьми было так, он впитывал в себя всю боль, страх и безумие жертв, поддерживая в них жизнь и продлевая агонию. Боль была невыносимой, особенно когда челюсти дробили кости, сквозь застилавшую кровавую пелену Алексей видел, как его тело пережёвывают, он уже готов был лишится рассудка от боли и вида собственного тела, когда увидел, как огромная лапа, разворотя ребра, достала его сердце, за которым тянулись кровеносные сосуды, по которым всё ещё медленно бежала кровь. Лапа поднесла его бьющееся сердце к огромной пасти, слюна капала на свежую плоть. Жёлтые зубы вонзились, и Алексей, наконец, перестал чувствовать боль, его душа покинула истерзанную плоть и наблюдала за пиром тварей уже со стороны.
Над Алексеем засиял свет, тёплый и успокаивающий, обещающий вечный покой его истерзанной душе. Свет тянул его к себе, забирая и укутывая в свои непомерно блаженные объятья. Никто из оставшихся тварей не мог видеть уходящую в просторы света душу Алексея, лишь не человеческие красные глаза существа с жезлом наблюдали за ним. Маленькое существо улыбнулось холодной улыбкой, жезл пришел в движение, тьма отсекла связывающий поток света от души Алексея. Рубин на конце жезла раскалился, из него вырвался вихрь плотной тьмы, закрутился, образовывая воронку. Алексей с ужасом осознал, что ему отрезали путь в мир мёртвых, и его затягивает в пасть дракона, жезл тянул неумолимо. Душа Алексея рванулась, но всё было тщётно, вихрь тьмы затянул, обвил и влился вместе с ним внутрь жезла.
Теперь он знал, куда исчезали люди, и не только их тела. Его душа находилась внутри чёрного жезла, заполняя пустое пространство между материальными атомами его структуры. Атомы излучали зло и тьму в чистом виде, они втягивали в себя энергию души Алексея, разрывая её на миллиарды частиц. Это уже была не боль материального тела, а неведомая доселе, не передаваемая боль разрываемой на части души. Целостность души лопнула, втягиваясь в атомы жезла, сознание померкло, и Алексей прекратил своё существование во всех мирах, энергия была раздробленна на миллиарды частей, и теперь даже сам Бог не смог бы собрать её обратно.
Полковник ФСБ никогда не вспомнил, что отправлял инспектора в Новгород, не вспомнил и само Новгородское дело об исчезновениях и смертях. Личное дело Алексея Сулова исчезло из архивов ФСБ, и не был он прописан по своему адресу, и его бывшая жена не помнила, кто отец её ребёнка. И все записи в ведомостях, медицинских картах исчезли, и люди, знавшие Алексея Сулова никогда не вспомнили, что знали такого.
Автор: ИЗУМРУДИ  ,мг4
Последний раз редактировалось: ashley (Чт Мар 06, 2008 10:33 am), всего редактировалось 1 раз |
|
Профиль
Войти и проверить личные сообщения
FAQ
Поиск
Группы 
Вход 
Зато логики прибавилось
