Lodos
Магистр Пера.
Зарегистрирован: 18.09.2006
Сообщения: 1490
Откуда: Нижний НовгородЗамечания: 19
|
 Добавлено: Вс Апр 28, 2013 6:17 pm Заголовок сообщения: 1-й конкурсант - "Освобождение (упражнение)" |
 |
|
Екатерина Сергеевна Волкова не любила весну. Слякоть, неустойчивая погода, когда мокрый снег внезапно сменяется сиянием солнца и журчанием ручейков, были не для нее. Каждое утро, вставая с постели, она с опаской подходила к окну, предчувствуя мучительный час за утренним кофе, когда придется решать, что же именно надеть сегодня более-менее подходящее к такой непредсказуемой погоде. «У природы нет плохой погоды, - не без иронии напевала в ванной Екатерина, - дождь ли снег, цунами, ураганы надо, не скорбя, благословить…» А на кухне уже ворчливо булькала кофеварочка, ножи сами собой нарезали ломтики белого хлеба, намазывали его маслом, тут же сам собой натирался сыр. Хлеб посыпался сыром и опускался на разогретую сковороду. Екатерина Сергеевна, Иная, светлая волшебница 2 уровня Силы была довольно неприхотлива в еде, но кофе с сырными бутербродами стали для нее слишком привычны по утрам, хотя и не приносили какого-то гастрономического удовольствия. Надобно заметить, что Катерина или, как она себя тайком называла, Серая Волчена, вообще не склонна была творить культ из еды: мясо, рыба не были ее излюбленным лакомством, разве что под особо гнусное настроение она могла проглотить пару кусочков тортика.
«Кофе, как всегда, не удался, слишком горчит, бутерброды похожи на сухари, на улице солнце, а это значит, что остатки снега превратятся в лужи», - недовольная и хмурая Катерина, влив в себя остатки кофе, поднялась из-за стола и с легким вздохом направилась к платяному шкафу решать ребус о выборе одежды на сегодня. И дело вовсе не в том, что Екатерина Сергеевна была модницей. Одежда, модные тренды, украшения и даже косметика не интересовали ее. Молодая и, как считали в офисе, перспективная боевая волшебница просто видела все в несколько сером свете.
***
- Ну, Екатерина свет Сергеевна, быстренько открываем глазоньки, потягиваемся, умываемся и бегом с папкой кофе пить да про житье-бытье толковать! – подтянутый улыбчивый мужчина наклонился к дочери, ласково потерся носом о детский лобик, дунул на челку и вышел из комнаты.
Было прекрасное апрельское утро, когда солнце нежно ласкало просыпавшуюся землю, ветерок улыбался чуть заметной светло-зеленой фате деревьев, щебетали птицы. День обещал быть веселым, шумным, полным приключений, радости и смеха, как и любой день 11-летней девчушки, папиной дочурки и всеобщей любимицы.
- Папка, а почему ты всегда кофе пьешь, а не чай, как мама? – девочка успела метеором умыться и уже сидела за столом, подперев щечки кулачками. – А я вот, когда ты кофе не допил, попробовала. Гооорькое и невкусное, а чай вкуснее… с вареньем.
- Во-первых, Катюш, в русском языке слово «кофе» мужского рода, не маленькая, в 5 классе уже, - отец не смог сдержать улыбки, глядя на любимую дочурку, - а во-вторых… наверное, привычка такая, такой взрослый обычай – пить кофе по утрам… с бутербродами.
- Пусть и так, но чай все равно вкуснее! А вот бутербродики мне очень даже нравятся. Хрустящие!
- Катюша! Ты портфель собрала или опять будешь в последнюю минуту бегать, как оглашенная? – мама, Анастасия Викторовна, была довольно-таки целеустремленной женщиной и не терпела непорядка и недисциплинированности.
- Да, мамуль, еще с вечера, можешь проверить.
- Да верю, доча, ты у меня просто умница, - Анастасия Викторовна вошла в кухню и налила себе и дочери чай.
Конец 80-х годов прошлого столетия. Ухоженная типовая трехкомнатная квартира в «брежневке». Отец – ведущий инженер, мастер-золотые руки, заядлый рыболов, прекрасный семьянин. Мать – начальник городского отдела образования. Завтрак апрельским ясным утром в благополучной семье выше среднего достатка. Спокойные разговоры, шутки, родительские наставления дочери перед школой. Ничем не омраченное утро и многообещающий светлый апрельский день…
- Сережа, с работы, как всегда?
- Да, вроде авралов не предвидится, собраний и прочих словосотрясений тоже, так что буду вовремя.
- Папка, а мы вечером поиграем?
- А как же, душенька, - мужчина шуточно нахмурился, - в страшных казаков-разбойников, а атаманом будет наша мамулька.
- А теперь ты ошибся: не атаманом, а атаманшей, как в «Снежной Королеве», - густые брови, жесткая борода, а за поясом страшнющие пистолеты и ржавые ножи,- в тон ему низким голосом протянула девочка.
- Никаких бровей и бород! А убирать после ваших игр кому? Как всегда, маме! Да и задержаться могу, меня в горком могут вызвать или еще что-нибудь в таком вот свете. Я приду уставшая, и мне будет не до вашего баловства с подушкобросаниями, криками, визгами и прочим татаро-монгольским игом.
- Ну маааам…пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста, - Катюша состроила умилительные глазки, как это всегда умеют делать хорошенькие и веселые девочки, захлопала пушистыми ресничками. Несколько секунд тянулась тишина, а потом взорвалась смехом кухонька.
- Ладно, ладно! Но чтобы к моему приходу ужин был на столе. И чтоб был он…
- Знаю-знаю, - затараторила дочь, - из не менее 3 блюд: первое, второе и тортик.
- Будет исполнено, о моя королева, - отец привстал из-за стола и картинно поклонился жене.
- А принцесса будет чистить овощи и исполнять все указания короля, как самая послушная в мире Золушка, - девочка попыталась изобразить реверанс, сидя за столом и, конечно же, опрокинула чашку с недопитым отцовским кофе.
- Я знала, я всегда предчувствовала, - подыгрывала им мать, - что мой домашний очаг не выдержит подобного нашествия, но ради вкусного ужина, приготовленного любящими руками Его Величества и Её Высочества, я готова на все!.. – Анастасия Викторовна застыла с комическим скорбно-высокомерным выражением на лице. И кухонька опять наполнилась переливами счастливого смеха. Начало вечерней игры уже завязалось.
***
Екатерина Сергеевна не спеша шла по улицам, обходила остановки, вдыхая полной грудью апрельский воздух. Она краем глаза замечала, что люди как бы тоже, как и вся природа, просыпались от зимней спячки. Вот бабка, спешащая со своими кошелками сесть в переполненный автобус, даже пропустила вперед и поддержала под локоть беременную женщину, а после немного рассеянно улыбнулась то ли себе, то ли весеннему утру. Заспанный мужчина, перед носом которого захлопнулись двери автобуса, забыл злобно матернуться, несмотря даже на то, что его окатил грязной водой отъезжающий транспорт. Подросток, сидевший на скамейке остановки и дремавший под звуки плеера, похоже, решил не прогуливать уроки и, потянувшись, стал с видом самоотверженного героя выглядывать свой «номер». Весна неуклонно входила в свои права, даруя людям радость обновления и предчувствия чего-то хорошего. Даже мрачность Екатерины немного отступила под атаками весенних красок, птичьим гомоном и таким неуловимым ароматом московской весны. Екатерина протянула руку, останавливая такси. Буркнула адрес родного офиса и, закрыв глаза, начала просматривать вероятностные линии сегодняшнего дня. «Вроде все спокойно, никаких значительных заварушек не предвидится… А жаль… Ой, через полчаса вызовет начальство. Или на ковер, или опять шеф завалит всякой ерундой. Пусть лучше на «молодняк» кинет, только бы не писанина, только бы не бумажки!»
Надо сказать, что Екатерина Волкова, начальник Отдела по распределению недавно обученных Иных, терпеть не могла рутины. А вот от натаскивания «молодняка» никогда не отказывалась. Она любила давать советы, направлять, командовать, хотя шла на лекции и, как часто говаривала, «на практически-полевые исследования, приближенные к уличным боям» деланно неохотно. При этом чуть скорбно вздыхала, как от весьма тяжелой обязанности, на которую согласилась лишь по причине глубокого уважения к начальству.
В офисе царила привычная кутерьма: кто по-настоящему, а кто и весьма картинно напрягался или же создавал видимость большой работы.
- Здрасть, Екатерина Сергевна, - бросился к ней молоденький дежурный, - вас к себе шеф вызывает.
- Сейчас я быстренько к себе и лечу, - волшебница рванула к своему кабинету.
Шеф еще позавчера распорядился составить отчет по недавно обученному пополнению, которое с дня на день ожидало какой-нибудь заварушки, чтобы на деле проверить свои силенки. Папку с наблюдениями Волкова оставила на работе, надеясь сегодня с утра довести отчет до полной готовности, но, как видно, не судилось. Так что придется недостающее дополнять в устном варианте. Она срочно обновила в уме ауры своих подопечных, схватила папку с документами и рванула к кабинету шефа. Но секретарша Лидочка отправила ее к европейскому гостю, пану Францу:
- Отчет шеф распорядился отдать нашему гостю, а он о тебе уже раза 2 спрашивал.
Франц Зигмундович, светлый ведун вне категории из Праги, работал в офисе сравнительно недавно, всего лишь около года. Был командирован, как подчеркнул на общем собрании Глава Ночного Дозора Москвы, для ознакомления с особенностями работы в столице такого большого государства. И действительно, работникам особо не докучал, интересовался только схемой поиска потенциальных Иных, технологией инициации и обучения. Но более пан Франц сидел на складе с офисными ведунами, исследуя новые разработки. Конечно же, часто европейский товарищ мотался по ближнему зарубежью, но было известно, что его интересовал лишь профессиональный аспект ведовства и создания артефактов. Поскольку же Екатерина Сергеевна заведовала Отделом распределения вновь обученных Иных, Франц Зигмундович часто вызывал к себе молодую волшебницу, выслушивая ее отчеты по «молодняку».
- Доброе утро, Франц Зигмундович, - Катерина спокойно вошла в кабинет и остановилась у стола ведуна, - прошу прощения за опоздание.
- Ничего-ничего, это не есть срочно, вы не нарушили субординацию и обязанности работника. Прошу вас присаживаться. Чай? Кофе? Сок?
- Благодарю, лучше просто воду. Жарковато… - Екатерина Сергеевна положила на стол папку с отчетами по молодым кадрам, - приступим?
- Давайте, Катюша, начнем с того, что вы мне дадите список и отчеты, а если у меня появятся вопросы, то я к вам тут же обращусь, - пан Франц потянулся за сигарой.
- Хорошо, но называйте меня Екатерина, - волшебница улыбнулась, - я предпочитаю на работе официальное обращение и, если вас не затруднит, я не переношу табачный дым.
- Я запомню, Екатерина…эээ?
- Сергеевна.
- Вы, как я наслышан, - весьма перспективный оперативник, Екатерина Сергеевна, - раскрывая папку, европейский гость склонил голову в поклоне, - во всех операциях Дозора вы проявляли недюжинную храбрость, первой бросались на самые опасные участки боя. Я также наслышан о ваших предложениях в Инквизицию относительно нарушителей Договора. Похвально, весьма похвально. Но вот почему вы отказываетесь от карьерного роста? Мне кажется, вы засиделись на посту начальника Отдела по распределению. Может, вам попробовать себя на руководящем посту в Боевом отделе?
- Я не считаю офисную работу своим призванием, Франц Зигмундович. А то, что я никогда не отказываюсь от наставлений по вновь инициированным, то лишь для того, чтобы подготовить Свету хороших оперативников. И, я думаю, вы знаете, что уже просила шефа подыскать мне замену. Я согласна воспитывать «молодняк» и помогать практически, но вот организовывать отдел, заниматься множественными отчетами – это мне не в радость.
Европейский гость с пониманием улыбнулся и углубился в документы. А солнце, будто возмещая свою слабость в марте, казалось, решило затопить теплом Москву, добавив к привычному автомобильному шуму весьма романтичное журчание ручейков и экзальтированное чириканье радостных московских пичужек. Тот далекий апрельский день был точно таким же…
***
Уроки в школе пролетели быстро, ведь впереди был прекрасный вечер с играми. Даже приготовление обещанного «королеве» ужина превратится в увлекательнейшую игру – Сергей умел нуднейшие занятия, например, уборку квартиры, представить в виде театральной постановки или конкурса. Придя домой, Катя обнаружила на кухонном столе записку, аккуратным стремительным почерком было написано: «Ваше Высочество! Соблаговолите почтить Своим Сиятельным присутствием местный рынок и приобрести сии недостающие продукты к Высочайшему королевскому ужину: 1 кг. лука, 2 кг. картофеля, 2 шт. свеклы на салат и сметану. Колбаску и сыр на вкус Вашего Высочества. Приобретением же сладкого займусь лично. Моё Величество король Сергий Неповторимый». «Папуля, как всегда, просто чудо», - заулыбалась Катя и, прихватив авоську и оставленные под запиской деньги, рванула в магазин. Купив все, что было надо, Катя летела домой, как на крыльях, планируя быстренько сделать все уроки, чтобы весь вечер посвятить игре. Но дома уже была мама. Она, даже не сняв плащ, сидела на кухне, глаза ее были припухшие от слез. Катя мгновенно почувствовала «запах» горя, и уже поняла, что случилось что-то с отцом.
- Катюша, у нас беда, - мама держалась, как могла, но ее голос дрожал.
- Мама… - дочь на непослушных ногах подошла к матери.
- Папа в больнице, ему утром прямо на работе стало плохо, и мне позвонили... Я уже была у него, он в хорошей больнице, около него превосходные врачи. Он пока без сознания. Доктора исследуют его состояние, но пока ничего не говорят. Мы должны ждать… ждать и надеяться.
Катя помнила тот день до мельчайших подробностей. Помнила такое ставшее серым солнце, такое неуместное птичье щебетание, такой страшный солнечный апрельский день… такой пустой вечер, когда воспоминания о сегодняшних утренних планах рвали на части и так разбитое сердце. Катя не плакала, она просто перестала любить апрель, несмотря даже на свой день рождения. Она теперь разучилась искренне смеяться и от души плакать. Не было у нее слез и позже, когда отца привезли домой, когда врачи разводили руками и тихо говорили матери что-то банально-успокоительное. Анастасия Викторовна стоически выдержала весь груз боли и горя, свалившегося на ее плечи. Она уволилась с работы и полгода смотрела за парализованным мужем. Было все: и частные врачи, и совершенно противоположные диагнозы, были пробы лечения дорогими препаратами, пчелиной пыльцой и травяными настоями. Она обращалась к священникам, даже к гадалкам и экстрасенсам, не жалея ни денег, ни времени, ни себя. Потом, за полтора месяца до смерти Сергея, Анастасия привела в дом женщину среднего возраста с очень, как помнила Катя, впечатляюще глубокими печальными глазами, какие бывают у старых людей. Та поводила руками над больным, вздохнула и сказала: «Это на увядание и смерть… Сухота Сухотущая – так называется заклятие… Ведьмак его навел, имел на это право. Да и заплатили ему много. Больше ничего не скажу и помочь не смогу. Готовьтесь…».
Оставшиеся полтора месяца были наполнены печалью, и Анастасия чуть не сошла с ума, если бы не ее бывший заместитель Петр Ильич, который стал часто появляться в доме и успокаивать Настю.
На похоронах отца Катя тоже не плакала. Она только смотрела на все происходящее, как бы стараясь вобрать в себя, навеки запомнить страшную картину прощания с отцом. Через неделю после похорон Катя, вернувшись из школы и принявшись за уроки, вдруг нашла ту самую записку. Она читала ее несколько раз, и с каждым прочтением к горлу подкатывал клубок. Наверное, если бы в доме была мать, то такого срыва и не произошло. Но тишина, одиночество, воспоминания об отце, когда он был здоров и весел, сменялись картинами, когда он, жалкий и беспомощный, лежал на кровати, а в квартире пахло лекарствами и приближающейся смертью. Катя выдала какой-то сдавленный стон, горло сжалось спазмами, слезы впервые ринулись из глаз, но не принесли облегчения. Катя закричала – и весь мир померк, стало холодно, а краски дня посерели. «Я умираю, - подумала Катя, - и встречу папу».
- Нет, доченька, ты не умираешь, - около девочки внезапно появилась та женщина, что сказала про причину болезни отца и не смогла помочь, - а за папой не плачь. Ему хорошо, он жив, только живет он далеко-далеко, где много путешествий, встреч с новыми людьми, где нет ни боли, не болезней. И он помнит и любит тебя.
- А как ты оказалась сейчас у нас?
- Я часто бывала рядом с тобой, хоть ты меня и не видела. Я с тобой, я тебе помогу. Ну, улыбнись, иди ко мне, дай мне ручку – все будет хорошо.
Так Катя стала Иной.
***
- Вы сейчас куда-то очень далеко отплыли, Екатерина Сергеевна, вернитесь, пожалуйста, - пан Франц внимательно смотрел на волшебницу.
- Да, все нормально, я внимательно вас слушаю.
- Меня интересуют вот эти двое ведунов. Как считаете, насколько их потенциал динамичен?
- Думаю, что Велесаев Дмитрий Юрьевич вполне пригоден для целительства – прекрасная реакция, способен быстро и качественно наколдовать Заговор ран. При нормальном развитии, вполне возможно, быстренько выйдет на 3 уровень Силы. А Седых Виталий Иванович, думаю, должен пройти еще раз курс обучения – слишком уж он тороплив, часто ошибается при произношении магических формул.
- Относительно работы с артефактами я спрошу у вашего шефа. А вот как бы вы конкретнее оценили их боевые возможности?
- Вы знаете мое мнение, и я неоднократно его высказывала: ведуны способны лишь к оперативному патрулированию, а во время боя – разве что подкачивать Силу. Думаю, что основное занятие ведунов – создание артефактов, а не участие в потасовках и… - Катерина запнулась на середине фразы, обратив внимание на холодный прищур глаз собеседника.
- Я проинформирован, Екатерина Сергеевна, о вашем весьма предвзятом отношении к ведунам. У меня, простите, иная точка зрения.
- Прошу прощения за некорректное высказывание, но я имела в виду Иных-ведунов до 2 уровня Силы.
- Благодарю вас, вы свободны… С оставшимися отчетами я поработаю самостоятельно, - тон пана Франца не стал теплее.
Екатерина встала, и, несколько церемонно поклонившись, вышла из кабинета.
***
«Все эти ведуны, ведуньи… Да разве я не права? Ведь в боях то они – сплошная обуза. Намного лучше, чтоб сидели в офисе да создавали те же артефакты, как боевые, так и целительские. А по боям ходить – не их дело, - так думала Екатерина, возвращаясь к себе, - да и если быть совершенно откровенной, какое именно отличие между той же ведьмой и ведуньей? «Цвет»?..»
Когда Катерину привлекли к оперативной работе, она через некоторое время смогла найти информацию о болезни и смерти отца. Действительно, какой-то московский ведьмак за довольно высокую по тем временам плату навел на него заклятие. Имел тот Темный лицензию на соответствующий уровень воздействия. Найти ведьмака не получилось, поскольку тот не состоял официально на оперативной работе Дневного Дозора. А с заказчиком все было намного понятнее – Екатерина Сергеевна при первой же возможности отыскала всю информацию о влиянии Иных на свою семью. Это был бывший заместитель Анастасии Викторовны, Петр Ильич, который через год женился на молодой вдове. После развала Союза они вместе организовали престижную гимназию, в которой с большим успехом работали, а у Екатерины появился братик. Только вот не могла она теперь общаться ни с матерью, ни с отчимом, ни даже с младшим братом. Разве что по праздникам захаживала к родным, стараясь побыть весьма недолго и ссылаясь на занятость по работе. Даже со своей наставницей, той самой ведуньей Ксенией, что приходила к умирающему отцу и инициировала саму Катерину, она особо не общалась. А боевые операции Катерина не просто любила – она рвалась в бои, в которых не пряталась за спины более опытных бойцов. Втайне она надеялась если не наткнуться на того ведьмака, то причинить максимальный урон противнику, тем самым возмещая отмщение за свое горе. Да и на второй уровень Силы Катерина «вскарабкалась» лишь благодаря своей ненависти к Темным и боевому азарту, граничащему с отчаянием. Но сама Екатерина прекрасно осознавала внутреннюю мотивацию такой вот «любви» к опасным боям. Она недаром называла себя теперь Серой Волченой, поскольку в азарте боя, видя перекошенные оскаленные пасти Темных, легко впадала в ярость, и ее неистовству не было пределов. Она предчувствовала, что может в таком состоянии выйти и на первый уровень Силы. «Я действительно, как некий Светлый волк-перевертыш, способна войти в ярость и, подобно древним берсеркам, сокрушать Темных. Я смогу отомстить за папу, спасая жизнь какого-нибудь человека, который попал или в «лотерею», или же на кого в будущем могли бы навести Проклятие. Чем больше Темных будет развоплощено, тем мир станет чище»,- так себе часто говорила Светлая волшебница. Однако помнила Екатерина Сергеевна и слова своей бывшей наставницы, сказанные несколько лет тому назад, когда Волкова уже считалась не просто опытным бойцом, но и грозой многих Темных: «Доченька моя, наверное, что-то было не то в моих словах… Что-то не так пошло в момент твоей инициации: хоть и обращена ты к Свету, но по отношению к самой себе я бы тебя Светлой не назвала. Наблюдаю за тобой и начинаю понимать, что ты не просто так рвешься в опасные ситуации во имя Света… Бесшабашная ты стала, как будто смерти себе ищешь в бою…»
***
- Катюша, душенька! Я такое услыхала… - в комнату влетела Лидочка, слабенькая волшебница и одна из секретарей Дозора.
- Лидия, я же просила – Катерина либо Екатерина Сергеевна и никак иначе. Мы на работе!
- Окей, прости, забыла. – Лидочка была душой коллектива и всегда в курсе самых свежих новостей и сплетен всего Дозора. – Я только что из «предбанника» Франца.
- Лидия, я уже как-то говорила тебе, что меня не интересуют сплетни, любовные приключения сотрудников и то, что за глаза говорят обо мне. Да – я холодная и бесчувственная. Прошу оставить меня в покое!
- Да ладно тебе из себя «бяку» строить. А вот шеф вошел к Францу, что-то там говорили, а потом разговор пошел на повышенных тонах, и я слышала, как шеф твое имя назвал. А потом… потом наступила такая тишина, но никто из кабинета Францовского так и не вышел… Наверное, какое-нибудь заклятие, чтоб не слышно было за дверью, они навели…
- Я не хочу ничего знать. Еще раз, Лидия, для непонятливых: меня не интересует, что и кто обо мне там говорит или упоминает. Извини, у меня много рутинной работы – слишком много писанины, - Катерина была раздражена внезапным набегом Лидочки, она мешала ей предаваться воспоминаниям.
- Да поняла я все – не с той ноги опять встала. Прости. Я улетаю, а вот мне кажется все же, что шеф то отчитывал Франца неспроста… Слишком уж часто Зигмундович тебя к себе вызывает, - Лидочка весьма выразительно подмигнула Катерине. – Как хочешь, но он мужик представительный и положительный. Опять же говорят, что у себя там и вес имеет.
Катерина собиралась возмутиться и продемонстрировать что-нибудь из арсенала стучания по столу и внушительного чтения морали, но Лидочки уже и след простыл.
Екатерина Сергеевна совершенно не восприняла слов молодой Иной – ее не интересовала возможность заполучить эдакого представительного и влиятельного ведуна вместе с возможностью карьерного роста в каком-нибудь европейском отделе Ночного Дозора. И вообще, перспектива верной жены, стоящей у плиты и заботящейся о мужниных носках да выглаженных сорочках совершенно ее не прельщали и даже вызывали отвращение. Да и слишком уж был жив в памяти образ отца – образ Идеального Мужчины.
Она вновь и вновь вспоминала тот проклятый апрельский день, когда отца парализовало. Она опять возрождала его облик, больного, несчастного. Вспоминала, с каким трудом было его впоследствии накормить – казалось, он, опустив руки от бессилия перед недугом, не хотел уже жить. И только глаза… большие на похудевшем лице, свидетельствовали, что он все понимает, все осознает. Опять к горлу подступил спазм, а печаль по отцу смешалась с чувством глубокой ненависти к тем, кто, пользуясь лицензиями, совершает грязные дела, наводя порчи, проклятия, привораживая или же убивая ни в чем не повинных людей… простых людей! Катерина знала, что и Светлые ведуны способны не только на целительство, что существуют различные секты, у адептов которых грани между делами Света и Тьмы весьма тонки и непостоянны. Она сама принимала участие в задержании таких вот сектантов и видала фанатичный блеск в их глазах, когда даже Светлые после преступлений против человека не развоплощались, а продолжали жить и после судов Инквизиции. «Все они одинаковые, эти ведуны и ведьмы, - повторяла про себя вновь и вновь Екатерина, - сколько боевых артефактов, созданных ведунами, используют Темные! Да и ни для кого не является секретом, что ведуны и ведьмаки довольно активно и дружно общаются, не особо переживая от чувства разницы «цвета». Видите ли, профессиональные интересы у них общие! Они бы еще свой профсоюз создали!»
***
«Внимание! Операция Ночного Дозора! Всем оперативникам не ниже 4 уровня Силы срочно собраться у выхода! Стандартный набор артефактов взять на складе!» - магически усиленный голос секретаря шефа разнесся по офису.
«Интересно, а я с утра ничего и не предвидела… Ну, что ж, по коням», - Катерина была рада предстоящему бою.
В машине, которая мчалась к месту операции Ночного Дозора, волшебница узнала, что патруль наткнулся на готовящееся проклятие. Темный Иной творил колдовство по заказу какого-то человека у него на дому в районе Якиманки. При попытке задержания было оказано сопротивление. На место преступления уже съезжались Темные, пахло довольно крупной заварушкой, но, похоже, великие к этому делу не привлечены. Но, как говорят, у великих - свои пути, и замыслы их неисповедимы.
На месте готовящейся «войнушки» было довольно-таки людно: Светлые и Темные стояли друг напротив друга. Бегло отсканировав противников, Катерина увидела, что адепты Тьмы до зубов напакованы как боевыми артефактами, так и энергоамулетами. «Ничего, - мрачно подумала волшебница, - прорвемся, а на «самый пожарный» имею я сюрпризец для Темных».
- Докладывайте об обстоятельствах, - Катерина обратилась к патрульным.
- Попытка задержания была произведена на Большой Ордынке во дворе дома № 34. Нарушитель, Темный ведьмак, уровень Силы определить не удалось, - тараторил светлый маг-перевертыш, - создал на заказ человека кольцо Чумы. Прямое нарушение Договора – снабжение людей артефактами. На требование продемонстрировать лицензию не ответил и, как нам показалось, начал готовиться к бою.
- Я навела на него Разящее Око, и сразу же стали появляться Темные, - светлая суккуб отчитывалась перед волшебницей довольно четко, не выказывая волнения.
- Патрульные, благодарю за работу. Дальше попробую я. Кто из Темных полномочен говорить? - Катерина обратилась к толпе напротив.
- Да я, - вперед вышел исцеленный уже от Разящего Ока ведьмак, - на меня было совершено нападения вашими патрульными. Требую объяснений и официального извинения.
- Вы, господин Темный, нарушили Договор, сотворив артефакт и передав его человеку. Прошу следовать за мной в офис Ночного Дозора для выяснения подробностей. Если окажется, что вы невиновны, вам будет предоставлено официальное извинение.
- А еще чего возжелает госпожа Светлая, может и ключ от личного сейфа, где артефакты лежат? – ведьмак ехидно улыбнулся и повернулся к своим, подмигивая и предлагая поддержать шутку.
- В противном случае вынуждена буду употребить Силу, задействовав своих сотрудников, - взгляд Катерины просто излучал ненависть. «Ну давай же, - думала она, - давай, гад, спровоцируй меня! Как же я мечтала схлестнуться с кем-нибудь из вашего кодла!»
- Нууу, - протянул Темный, - тогда добро пожаловать в кому!
«Всем с уровнем Силы ниже второго – на первый слой, на второй слой Сумрака не соваться! Двойки, каст и на третий слой, быстро!» - Екатерина Сергеевна взяла бразды правления боем в свои руки.
На третьем слое Сумрака уже стояли Темные. Ведьмак преобразился, никогда еще Екатерина не видала такого Сумеречного Облика. Это была человеческая фигура в традиционном для множества Темных просторном балахоне «а-ля дементор» из кинофильмов про Гарри Поттера. Но лицо преобразилось в кошачью морду, на руках отросли стальные когти, а за спиной развернулись кожистые крылья.
- Можешь называть меня Бегемотом, милочка, - улыбнулся ведьмак, демонстрируя внушительные клыки.
- Я не собираюсь с тобой знакомиться, и сейчас ты, мразь, узнаешь на себе мой просто волчий гнев! Кис-кис-кис, помойный пушистик.
Взвыв, как сотня своих хвостатых сородичей, ведьмак очень уж быстро наколдовал на себя Щит Знаний, а на Катерину полетело небольшое облачко Хищных Птиц. Волшебница спокойно отбила вражье колдовство, а с ее рук рванулись к врагам смертоносные Молнии. Ведьмак, улыбаясь, ловко увернулся от атак Светлых, издевательски продемонстрировав Катерине средний палец.
- Да поняла, Кольцо Фортуны. Сам же, наверное, и варил, самодовольная сволочь!
-И не только колечки, но и Шары защиты Лужина и еще кое-что. Лови – тебе понравится, Светлая! – опять Хищные Птицы и несколько зарядов Сердца Бурана. – Ну, братья, дружно Светлую «пли»!
Катерина отбивалась, но, похоже, силы Темных превосходили. Опять ведьмаком были наколдованы Птицы, но на этот раз их когти и клювы не только наносили физический урон, но еще и заражали Светлых Чумой. Стало горячо: Страх и Ужас, Файерболы, Ледяные Бури, Сердце Бурана, Дикая Охота, Затмения, Демонические Призраки… Катерина уже не чувствовала времени, она видала, как дрогнули ряды Светлых под натиском врагов, слышала, как завыли от восторга вампиры и оборотни, как что-то боевое кричали Темные маги. Видела, как падают от Фриза или Морфея ее товарищи, ощущала, что и на первом слое Сумрака идет ничуть не меньший бой. Она дала знать союзникам, что использует Хорасанский Свиток и скомандовала бить энергией на все оставшиеся силы. Второй слой Сумрака. Ряды Светлых дрогнули под натиском. «Да… Пыль Иллюзий решает все», - Катерина чувствовала, что заражена Чумой и понимала, что бой проигран – на нее наколдовывали состояние Скованности, она не успевала обороняться сама и помогать своим товарищам. Еще несколько зарядов Сердца Бурана и Сковывание. «Наверное, это все, - подумала Катерина, успев увидать, что и ведьмак серьезно ранен. - Как, оказывается, легко умирать». И вдруг вдалеке в какой-то неясной дымке она увидала фигуру отца, который шел к ней, раскинув руки для объятий, как тогда, в детстве…
- Эй, Светлая! Ты там что, в рай уже намылилась? Кстати, а как там Илья Петрович поживает? Доволен хоть жизнью, женой и прочими выгодами? – ведьмак, вытирая кровь с морды, оскалился в ехидной полуулыбке.
- Петр Ильич… - машинально поправила Катерина, не сразу сообразив, откуда ведьмак знает ее семью. – Что?.. Как? Откуда? Так это был ты?!
- Ну я! А у тебя такое блаженненькое выражение лица, будто ты еще папулю своего увидала, типа как он тебя на том свете встречает, - пасть ведьмака раскрылась в диком хохоте.
Ярость превозмогла все: и боль, и чувство приближающейся смерти. С диким криком Катерина била Молниями, мечтая только об одном – не упасть в кому, пока не достанет проклятого ведьмака.
- Сволочь! Ты убил мое детство! Ты убил во мне человека! Столько лет я не чувствовала жизни! – Катерина била, не переставая, но ведьмаку удавалось наколдовывать на себя всевозможные защиты припасенными артефактами, а Пыль Иллюзий, казалось, имелась у него в невообразимом количестве. Катерина даже перестала обращать внимание на своих товарищей – ее целью стал проклятый и наглый ведьмак. Она, как в тумане, теряя силы, решилась на последний шаг и вытянула припасенный на самый крайний случай Зуб Старого Дракона. Ведьмак побледнел, но не стер с лица наглую усмешку и продемонстрировал волшебнице такой же артефакт.
- Запомни, Светлая, наши за мою гибель тебе отомстят! Хотя, если мы оба сейчас активизируем Зубы, то ни нас, ни моих, ни твоих в живых не останется.
Катерина видала, как напряглись все Иные, как даже приостановился бой, и каждый старался прикрыться всеми возможными щитами и защитными артефактами, хотя и это не помогло бы выжить. Перед ее глазами промелькнули лица папы, мамы и отчима, улыбка братика, наглый прищур кошачьих глаз ведьмака, испуг молодых и напряженные взгляды опытных Светлых, перекошенные лица и оскаленные морды Темных. И она впервые за много лет почувствовала страх… Не за свою жизнь, а страх от осознания ужаса вечной борьбы, вечной ненависти адептов Света и слуг Тьмы. Сотни и тысячи искалеченных жизней Иных, миллионы исковерканных судеб людей… И впереди, как страшный символ, образ выжженной Иными войнами земли – ведь рано или поздно могут найтись фанатики с двух непримиримых лагерей, согласные только лишь ради убийства противников одновременно активизировать по несколько Зубов Старого Дракона. Или, как это уже случалось в истории войн Иных, применить такие заклятие, от которых расплавится сама земля… И опять она увидала отца. Он просто улыбнулся ей, махнул рукой и прошептал : «Я люблю тебя, моя доченька… Моё Ваше Высочество…» Потом повернулся и медленно стал удаляться, как будто был Иным, который развоплощается в Сумраке. Катерина посмотрела на ведьмака, сжимавшего в руке страшной силы артефакт, и просто кивнула ему. Они оба вышли из боя, а уже за ними выходили из боя Темные и Светлые, подходили к своим полурастерзанным товарищам, пытались вытащить из комы друзей и… делились Панацеей, не смотря ни на «цвет», ни на класс.
- Opravdu jsem věřil, že bych věděl, vyderzhete… Ой, простите, – я действительно верил, что вы выдержите, сможете устоять от искушения отомстить, - ведун Франц просто лучился счастьем и гордостью, а от избытка чувств его акцент был уж очень заметен.
- Да, Франц, да… - Катерина тоже улыбалась, - но вот теперь, я думаю, мне стоит примерить серый балахон Инквизиции. Я стала, простите за тавтологию, другой Иной.
- Тогда я приглашаю вас, Екатерина Сергеевна, в кафе. Думаю, вы не откажетесь от кружечки классического глинтвейна? Ну а я обещаю вам пару капелек чего-нибудь довольно быстро восстанавливающего силы. У меня имеет в наличии быть свеженькое Зелье Релаксации, - ведун подмигнул волшебнице.
- Согласна, конечно же, согласна. Но называйте меня просто Катей или же Катюшей. Мне вновь нравится слышать такое обращение.
***
Они сидели в маленьком кафе. Ведун заказала себе пива, а Катерине – ее излюбленный глинтвейн.
- Я смею утверждать: вы не просто ужаснулись нашему вечному противостоянию. Вы изменились полностью. А может, вы нашли в себе силы отпустить вашего умершего отца?– Франц с интересом исследователя смотрел на собеседницу.
- У меня было, наверное, видение. Я не знаю, является ли оно реакцией мозга или же действительно умершие могут приходить к нам, чтоб помочь, предупредить… – Катерина печально улыбнулась. - Но Франц, как именно вам удалось все это так организовать?
- Сразу замечу, что к вашим видениям я не имею какого-либо отношения. Я почти с первых моих дней в Москве обратил внимание, что вы не просто бросаетесь в драки. Я понял, что молодая волшебница пытается таким вот странным способом как бы покончить с собой (и благородно, и мужественно!). Узнать подробности вашей инициации не составило труда. Ну а уж потом я нашел того кошачьеподобного ведьмака и, скажем так, уговорил его спровоцировать сегодняшний бой. Он исполнил свою роль, хотя это впервые за четверть века он рискнул ввязаться в потасовку.
- И он, я думаю, ушел весьма довольный оплатой?
- Вы же знаете, Катюша, как говорят у нас – «ведун ведьмака видит издалека». Ради определенных ингредиентов он согласился сыграть свою роль, хотя и довольно долго крутился, как угорь на сковороде.
- А Инквизиция получила довольно перспективную волшебницу?
- Да… хотя мне предстоит нелегкий разговор с вашим шефом, - ведун заулыбался. – Но зато одна Светлая волшебница избавилась от своих суицидальных комплексов, и перспектива ее роста стала намного ярче.
- За что и выпьем, Франц Зигмундович? Или же, быть может, ваше имя – не Франц, а Зигмунд?..
-Вы мне льстите! – ведун все же покраснел от удовольствия, - мне не сравняться с великим Фрейдом, но, сознаюсь, приятно. Однако, я все же – Франц, na zdrav!
- И ваше здоровье! – глаза Катерины искрились. – Я одену серый балахон и перестану быть Серой Волченой... Na zdrav!
А на улице сверкал сиянием и нежными красками апрель, шумела весна птичьим щебетанием, расцветала Москва улыбками прохожих. Весна входила в свои права, даруя и людям, и Иным свою щедрость, веселье и оптимизм бытия.
Последний раз редактировалось: Lodos (Пн Май 13, 2013 5:26 pm), всего редактировалось 1 раз |
|
Профиль
Войти и проверить личные сообщения
FAQ
Поиск
Группы 
Вход 
